Лондон, 1815 год
Гросвенор-сквер, 1
Маркиза Синклер поставила на стол старый облупленный таз с горячей водой и принялась разматывать грязные окровавленные повязки, стягивавшие израненные руки брата.
— Немного поболит, Стерлинг, но если собираешься снова драться сегодня вечером, боль усилится.
Сьюзен, старшая из сестер Синклер, занялась правой рукой Стерлинга: осторожно разогнула онемевшие пальцы, аккуратно протерла смоченной в теплой воде губкой свежие раны, а затем, бросив беглый взгляд на брата, достала штопальную иглу. Одно движение — и игла проколола кожу.
От неожиданности Стерлинг издал глухой стон.
— О боже! Прости!
Пальцы, удерживавшие иглу, задрожали, и в голосе Сьюзен послышалось беспокойство и сожаление:
— Я не хотела. Постараюсь аккуратнее.
Стерлинг фыркнул:
— Да не волнуйся ты так, Сью! Мне совсем не больно. Подумаешь — царапина. Что ж я тогда за боец? Ну, давай! Покажи, на что ты способна.
Он попытался улыбнуться, чтобы подбодрить сестру, но это не помогло.
Целую неделю Стерлинг выходил на арену бойцовского клуба, и каждый день в течение этой недели Сьюзен приходилось накладывать целые ряды швов на его рваные раны. Однако сдаваться Стерлинг не хотел, он был полностью уверен в своих силах и рассчитывал на победу в решающей схватке.
Он должен победить — другого выхода у него просто нет.
Сьюзен поднесла правую руку брата ближе к свету и принялась внимательно рассматривать рану, заставив Стерлинга сделать то же самое. Сквозь аккуратный ряд швов сочилась кровянистая жидкость. Сьюзен перевела дух.
— Господь всемогущий, Стерлинг, надо наложить повязку. Я не могу это так оставить.
— Чертовы раны! — процедил Стерлинг. — Ничего не поделаешь. Таковы правила.
Он вздохнул и попытался вырвать поврежденную руку из цепких пальцев сестры.
— Кровь скоро остановится. Не бери в голову! Ты же знаешь, я должен и буду драться во что бы то ни стало.
— Нет, хватит. Прошу тебя! Мы и так проживем, — взмолилась Сьюзен. — Посмотри на свои руки. Посмотри! — Она ткнула пальцем в его искалеченные суставы. — На них живого места нет. Это не руки — это кусок окровавленного мяса.
— Ну ладно, ладно. Я обещаю тебе, это мой последний бой. Но ты только подумай! На кону такие деньги, Сью!
— Да! Но какой ценой они достаются!
Губы Сьюзен слегка задрожали.
Внезапно, как будто забыв, о чем они сейчас говорили, она подошла к столу и принялась отжимать губку.
Стерлинг подошел к ней и крепко сжал ее плечо левой рукой, которая, хотя и напоминала мясную отбивную, все же была в лучшем состоянии по сравнению с правой.
— Послушай, ты же знаешь, для меня кулачный бой — это всего лишь спорт. И потом, нам нужны эти деньги и я принял вызов. Пойми, у меня не было выбора.
— Выбор есть всегда, — с трудом проговорила Сьюзен.
* * *
В эту минуту в проеме двери словно из ниоткуда выросла огромная фигура, прервав своим неожиданным появлением разговор и всколыхнув тихое пламя свечей. Сьюзен испуганно подняла взгляд, и вздох облегчения вырвался из ее груди. Ока сморщила личико, совсем как ребенок, который вот-вот заплачет.
— Грант, прошу тебя, скажи хоть ты ему! Меня наш упрямый братец слушать не желает!
— Сказать что? Что я гораздо красивее его? Он это и так знает, да, Стерлинг?
Грант тряхнул копной своих рыжих волос и вошел в мансарду, убогая обстановка которой не соответствовала благородному происхождению братьев и сестер Синклер и со всей очевидностью напоминала об их незавидном положении.
— Скажи, что он не может драться, — Сьюзен указала на Стерлинга. — Посмотри на его руки! Сплошное кровавое месиво.
— Да ладно тебе! Не так уж плохо они выглядят.
Грант присел на узкую кровать Стерлинга.
— Брось, Сью! Тебе его не переубедить. Он все равно выйдет на бой сегодня вечером. Ты же знаешь, если Стерлинг решил, так тому и быть.
Сьюзен промокнула рану Стерлинга. Крови не было.
— У нас есть деньги. Тебе не нужно участвовать в этой бойне. Отец дал нам достаточно… — начала было Сьюзен.
— Достаточно для чего? — перебил ее Стерлинг. — Разве только чтобы не умереть с голоду.
Он встал с кровати и посмотрел на больную руку.
