Несчастный случай

— Да говорю же вам — это она, никаких сомнений!

Капитан Хейдок взглянул на своего друга и вздохнул.

Не нравился ему уверенный и ликующий тон Эванза. Жизнь, проведенная в море, научила старого капитана не лезть в дела, которые его не касаются. У его друга Эванза, бывшего инспектора уголовного розыска, была другая жизненная философия. «Действуя в соответствии с полученной информацией…» — вот что избрал он когда-то своим девизом, а со временем достиг того, что стал находить информацию сам. Инспектор Эванз был ловким и бдительным полицейским и честно заслужил свое продвижение по службе. Даже теперь, когда он ушел в отставку и поселился в деревенском коттедже, о котором мечтал всю жизнь, профессиональный инстинкт не оставлял его.

— Никогда не забываю лица, — повторил Эванз самодовольно. — Миссис Энтони, да, это наверняка миссис Энтони. Когда вы представили ее как миссис Мерроуден, я сразу же ее узнал.

Капитан Хейдок смущенно заерзал. Мерроудены были его ближайшими соседями, не считая самого Эванза, и отождествление миссис Мерроуден с бывшей героиней нашумевшего процесса мучило его.

— Это было давно, — пробормотал он несколько неуверенно.

— Девять лет назад, — сказал точный, как всегда, Эванз. — Девять лет и три месяца. Вы помните это дело?

— Смутно.

— Оказалось, что Энтони употреблял мышьяк, — сказал Эванз, — так что ее оправдали.

— А что, были основания для обвинительного приговора?

— Никаких оснований. Единственный приговор, который можно было вынести при этих уликах. Все совершенно правильно.

— Тогда всё в порядке, — проговорил Хейдок, — и я не вижу, о чем нам беспокоиться.

— А кто беспокоится?

— Я думал, вы.

— Вовсе нет.

— Дело закончено, и нечего к нему возвращаться, — резюмировал капитан. — Если у миссис Мерроуден был в жизни период, когда ей настолько не повезло, что ее судили по обвинению в убийстве и оправдали…

— Обычно то, что оправдали, не принято считать невезением, — вставил Эванз.

— Вы знаете, что я имею в виду, — произнес капитан Хейдок раздраженно. — Если несчастная леди прошла через это мучительное испытание, не наше дело снова вытаскивать все это на свет, не так ли?

Эванз не ответил.

— Слушайте, Эванз. Леди была невиновна — вы сами только что сказали.

— Я не говорил, что она невиновна. Я сказал, что она была оправдана.

— Это одно и то же.

— Не всегда.

Капитан Хейдок, начавший было выбивать трубку о собственный стул, прервал это занятие и выпрямился с весьма встревоженным видом.

— Э-ге-ге, — проговорил он. — Так вот откуда ветер дует? Вы думаете, она была виновна?

— Я бы так не сказал. Я просто… не знаю. У Энтони была привычка принимать мышьяк. Готовила для него мышьяк его жена. Однажды по ошибке он принял слишком много. Была это его ошибка или его жены? Никто не мог сказать, и судья совершенно справедливо воспользовался привилегией сомнения[1]. Все это правильно, и я не нахожу здесь никаких промахов. Но в то же время… мне хотелось бы знать.

Капитан Хейдок снова занялся своей трубкой.

— Послушайте меня минутку. Этот человек, Мерроуден, прошлым вечером в своей лаборатории занимался химическими анализами — вы помните…

— Да. Он упоминал реакцию Марша на мышьяк. Сказал, что вы бы должны все знать про это, это, дескать, по вашей части, и захихикал. Он бы ни за что об этом не заговорил, если б хоть на минуту представил себе…

Эванз перебил его.

— Вы имеете в виду, что он не сказал бы об этом, если б знал. Сколько лет они женаты — шесть лет, вы говорили? Держу пари на что угодно, что он и не предполагает, что его жена — это когда-то печально известная миссис Энтони.

— И если он об этом узнает, то уж заведомо не от меня, — твердо произнес капитан Хейдок.

Эванз не обратил внимания и продолжал:

— Вы меня перебили. После реакции Марша Мерроуден нагрел вещество в пробирке, металлический остаток он растворил в воде, а затем осадил его, добавив нитрат серебра. Проверка на хлораты. Простая чистая маленькая реакция. Но я случайно прочитал в книге, которая лежала раскрытая на столе, следующие слова: «H_>2SO_>4 разлагает хлораты с образованием Cl