Правда Сергия Радонежского
Если прочитать каноническую биографию Сергия Радонежского в нынешней религиозной редакции, то краткий пересказ получится следующий: ходил-бродил по лесам Древней Руси благообразный старичок, разговаривал с птичками, приручал медведей, молился за болящих, увещевал страждущих и ссорящихся и вдруг ррр-р-раз — и объединил русские земли, сделав их великими… Нынешняя канонизированная биография Сергия Радонежского — это набор мистических сюжетов, которые неожиданно материализуются в государство, до сих пор являющееся самым большим по освоенной площади.
Не будем устраивать эксперимент, предлагая апологетам канонической версии походить по лесам, помолиться и посмотреть, кого и во что получится при этом объединить… или хотя бы — до кого удастся донести информацию, что где-то кто-то ходит и объединяет. Просто поверим самим церковным служителям, которые честно признаются:
«По своим достоинствам внутренним житие Сергия Радонежского — это слиток золота, но, как предназначенное для церковного чтения, оно по необходимости отличается краткостию и опускает многие подробности, драгоценные для благоговейных почитателей памяти великого угодника Божия».
Вот мы сегодня и остановимся на тех подробностях, на которых религиозная литература обычно не акцентирует внимание, а мы — миряне, просто обязаны это делать, ибо биография Сергия Радонежского, этого действительно Великого человека, по своей закрученности и обилию драматических поворотов, даст 100 очков вперёд любому голливудскому сюжету.
Слом судьбы будущего Преподобного произошел в отрочестве, когда его семья родовитых ростовских бояр, потеряв из-за княжеских междоусобиц всё своё состояние и положение в обществе, в одночасье превратившись в беженцев, вынуждена была искать себе приют и начинать всё с нуля в захолустном тогда Радонеже, который буквально был медвежьим углом средневековой Руси.
Будущему лидеру национального возрождения ещё в детстве было наглядно и предметно продемонстрировано, что, при отсутствии единого наднационального свода правил, которых будут обязаны придерживаться все и любые правители, в условиях феодальной раздробленности и при доминанте права сильного — ни знатное происхождение, ни достаток, ни принадлежность к «высшим эшелонам власти» ничего не гарантируют и ни от чего не спасают.
Прививка от расхожего и ныне представления «чем выше по служебной лестнице, тем меньше проблем», получилась настолько впечатляющей, что Сергий Радонежский потом всю свою жизнь будет избегать формальных постов и «малиновых штанов», справедливо полагая, что и то и другое, кроме «ку» подмантдатных «пацаков», сопровождается целым букетом неподъёмных обязательств, порождает прежде всего зависть и привлекает рейдеров и жуликов.
И Сергий, и оба его брата (старший — Стефан и младший — Иван) так и не откликнулись на призыв своего отца — боярина Кирилла — идти на княжескую службу. Пример папы, карьера которого закончилась так бесславно, оказался явно не заразительным. Хотя в это же время Кирилловичи под давлением нужды, несмотря на своё родовитое происхождение, вынуждены были сами заниматься крестьянским трудом, встраиваться в крестьянский быт, что потом более чем пригодилось Сергию при организации монастырской работы.
Традиционное — общинное построение крестьянского сословия на Руси, с его многовековым опытом концентрации и управления скудными ресурсами, социально одобряемые им самоограничение и аскетизм, а также опыт общинного крестьянского самоуправления, оказались бесценным набором готовых бизнес-процессов, которые, как перчатка на руку, идеально надевались на христианские каноны, формируя симбиоз, позволивший потом летописцам утверждать что именно Сергий Радонежский:
«…Создал Православие, адаптировав католицизм к менталитету русичей (в том числе, привязав календарь русичей к новому церковному, поэтому и сейчас многие христианские праздники сохранили древние названия). Внешние формы — новые религиозные обряды и традиции жители соблюдали, но древнее внутреннее понимание Бога русичи сохраняли прежним».
