Лучи рассветного солнца мягко ласкали гладь озера, отбрасывая оранжевые и золотистые блики на сине-зеленые воды. От легкого ветерка по зеркальной глади пробегала рябь. В открытое окно врывались запахи соснового леса. Кэрри Сантаро, свернувшись калачиком на мягкой подушке на подоконнике, наблюдала начало нового дня. Вот уже три дня, как она приехала в штат Индиана и поселилась в арендованном коттедже на берегу озера в местечке Уинтер-Хейвен. Кэрри проводила у окна каждую свободную минуту, наслаждаясь спокойствием, тишиной и одиночеством. Ее сестра Мариабелла, которая по полгода проводила в приморском городке в Массачусетсе, говорила, что жизнь в Америке отличается от жизни в замке на родине.
Она оказалась права. В крошечном городке на Среднем Западе, обладающем неуловимым очарованием, Кэрри чувствовала себя свободной. Здесь она могла быть собой, забыть об обязанностях принцессы и никому ничего не доказывать. Наконец-то она не носит бальные платья и туфли на высоком каблуке, а попросту надевает потрепанные джинсы, майки и сарафаны. Подумав об этом, Кэрри улыбнулась.
Она хотела понять, кем является вне стен родового замка, на что способна. Только оказавшись на достаточном расстоянии от дома, Кэрри получит ответы на вопросы, которые уже давно тревожили ее. Мама как-то рассказывала, что, только посетив этот город, поняла свое предназначение. Возможно, Кэрри тоже повезет.
Зазвонил ее мобильный телефон. Вздохнув, она ответила:
— Здравствуй, папа!
— Карлита! — громогласно произнес Франко.
Родители называли Кэрри полным именем, когда хотели напомнить ей о королевских корнях и обязанностях. Так они в очередной раз говорили ей о том, что она должна быть послушной дочерью и принцессой.
Кэрри никогда никого не слушала. Она была бунтаркой, и жизнь, наполненная условностями, тяготила ее. Она предпочла бы ходить с грязными ногтями, чем рядиться в накрахмаленные платья. Она училась в школе-интернате, постигала тонкости дворцового этикета и присутствовала на бесчисленных мероприятиях, изо всех сил стараясь делать то, что ожидают от принцессы.
Так было большую часть времени. Но теперь Кэрри позволила себе толику свободы, поэтому недовольству ее родителей не будет конца. Она устала от опеки, хотела жить собственной независимой жизнью.
— Когда ты вернешься домой? — Отец заговорил на родном языке страны Учелли.
— Но я только что приехала, — ответила Кэрри. — Я еще не успела поработать.
— Ты должна работать здесь. Возвращайся, — строго произнес он, проигнорировав желание дочери.
— Папа, мы это уже обсуждали. Я буду дома через несколько месяцев. В винном магазине нужен сотрудник, который будет представлять интересы Учелли. Если нам удастся продавать вино в Америке…
— Ты нужна нам здесь, — перебил ее отец. — Ты нужна своим сестрам и нам.
С тех пор как средняя сестра, Аллегра, стала королевой, родители требовали от Кэрри более активного участия в жизни страны и возложили на нее больше обязанностей, которых она, однако, постоянно избегала. Кэрри не хотела иметь с политикой ничего общего. Ей становилось дурно при од ной мысли о том, что придется выставлять себя напоказ.
— Они прекрасно справятся и без меня. СМИ вряд ли заметили мое отсутствие.
В газете Учелли была опубликована лишь краткая заметка о том, что принцесса Карлита уехала отдыхать. Если бы страну покинула Аллегра, то новость обсуждали ли бы в течение нескольких дней. Кэрри в очередной раз поблагодарила судьбу за то, что ей вряд ли суждено занять трон.
— Это потому, что мы стараемся держать твой отпуск в секрете.
— Это не отпуск, папа. Я приехала сюда работать.
Он вздохнул:
— Знаю, что ты любишь свою работу, и думаю, ты хочешь именно трудиться…
— Думаешь? Я буду трудиться.
— Все прошедшие годы я предоставлял тебе много вольности. Ты почти освобождена от обязанностей. Но сейчас тебе уже двадцать четыре года, моя дорогая. Пора остепениться и стать достойной семьи Сантаро.
Остепениться? Кэрри встревожилась при мысли о том, что скоро ей предстоит выйти замуж, и ее будущий муж станет указывать ей, что делать, как одеваться и куда ходить.
