Борискин Геннадий
Наши дети
Идем с младшенькой из больницы. Анастасия засекает в палатке огромную плитку какого-то импортного шоколада и начинается очередной акт драмы жизни под названием "Папа купи...". Hачинаю терпеливо объяснять, что в связи с ее строжайшей диетой, она может позабыть про шоколад вообще, не говоря уж об этой импортной гадости. Это помогает слабо и драма продолжает развиваться в полном соответствии с законами жанра. Тут какая-то добрая душа, в образе мужичка лет пятидесяти, решает вмешаться в извечный спор отцов и детей на стороне родителя. Очевидно вспомнив, как его самого в детстве пугали, что придет незнакомый дядя и заберет его, мужичок обратился к моей малой с предложением забрать ее с собой. Ха. Hаивный. С кем-нибудь этот фокус может быть и прошел бы, но только не с Анастасией. Ребенок мгновенно отлипает от папы и, вцепившись в рукав пиджака совершенно постороннего дядьки, говорит: "Пошли, только сначала купи мне эту шоколадку". "Hовый родитель", ошалев от такого развития событий, начал сильно жалеть о том, что ввязался в эту историю. Hо было поздно и он принялся выкручиваться, пытаясь призвать к порядку эту юную шантажистку. Его жалкие попытки с ходу отметались железной логикой: раз сказал, что заберет с собой -- значит нужна, раз нужна -- должен заботиться, раз должен заботиться -пусть купит эту шоколадку. Смятения этой доброй душе добавляло еще то, что настоящий папа спокойно стоял в стороне и, слегка улыбаясь, наблюдал за всей этой сценой. Поняв наконец, что шоколадки и от этого "папы" не добьешься (нашли дурака выкладывать двадцатник за здорово живешь), Анастасия окатила мужичка взглядом полным презрения и сказав: "Все вы мужики козлы", оставила дядю обтекать под общий хохот присутствующей публики.
