Пока безработный Виктор Ботл легкой трусцой нарезал круги пригородного парка. У дома, где жил любитель бега, в ожидающей позе стояли трое мужчин в одинаковых костюмах, но совершенно в разной конституции организма. Один, по–видимому, босс (в левой руке он держал кожаный кейс), не вышел ростом и был, как говорят, метр с кепкой. Двое других, напротив, были неприлично здоровы, их распирало: и вширь, и ввысь. Босс, (продолжим называть его так) сняв кепку, обнажил гладковыбритый череп, который вдоль и поперек был усыпан бусинками пота. Солнце палило в зените. Один из двух великанов, от нечего делать, метнулся к черепу Босса и как промокашка впитал влагу. Второй великан, естественно, обиделся, потому что эту услугу он выполнял более качественно. Но Боссу подхалимы нравились больше, чем какие–то простые исполнители, так как первый всегда настаивал: «Простите, я вас побеспокою», а второй привычно молчал. Босс посмотрел на руку, где обычно тикали часы.
— Без четверти двенадцать, — доложил второй великан.
— Коллега, ваши часы отстают, — настаивал первый, — точное время, без десяти…
Босс не носил часов, он ещё раз, для приличия, посмотрел на руку и одобрительно кивнул в сторону «без десяти». Хотелось быстрее закончить с этим очередным делом, вернее домом, так что начальник битый час плавился под солнцем не просто так, а по поводу. Принять, а затем вернуть собственность по суду, вот его главный повод. Финансовый кризис косил трудоспособное население налево и направо, словно чума. Потеряв работу, многие теряли и недвижимость; дома купленные по ипотеке возвращались всемогущему банку. Босс приобрел недвижимость тоже в долг и исправно платил. Хотя страх потерять работу и оказаться на улице шёл за ним по пятам, словно тень.
Закончив бегать, и достаточно подзарядившись хорошим настроением, Виктор Ботл вернулся домой. Босс, идентифицировав хозяина феноменальной памятью на лица, метнул гневный взгляд подчинённым, чтоб не расслаблялись и держали ухо востро. От этих лишенцев можно ждать любые козни.
— Добрый день, — поздоровался Виктор.
— Здравствуйте, — сухо ответил Босс.
Великаны как всегда промолчали.
— Мне жаль, что так случилось, но я всего лишь исполнитель… — выдавливая из себя строчки заученных фраз, отрапортовал Босс.
— Нет проблем. Лишних слов говорить не нужно, — спокойно сказал Виктор. — Я только приму душ, а вы занимайтесь своими делами.
— Мы должны всё осмотреть.
— Пожалуйста…
Все проследовали в дом.
Пока Виктор Болт принимал душ, Босс, изучая обстановку, ходил по комнатам и этажам. Как нестранно, но недвижимость была в отличном состоянии, словно дом готовили не к санкции, а к продаже. Вот только жужжание, доносившееся отовсюду, слегка напрягало мысли.
— Хотите сока?
Босс обернулся, за спиной стоял Виктор.
— Скажите, что это жужжит? — спросил Босс.
— Пчёлы.
— Пчёлы? Дикие?
Босс почесал бритый череп.
— Нет, мои.
Виктор пригласил Босса присесть. Пака он разливал сок, представитель правосудия сидел в позе мыслителя. Великаны облизывались издалека.
— Это проблема, дом с жужжалками, — задумчиво сказал Босс. — Как здесь жить, когда постоянно: жжжжжжж?
— Нет никакой проблемы, я их вывезу, — доливая сок, спокойно сказал Виктор.
— Я поражаюсь вашему спокойствию. По всей видимости, вас уволили, а вам хоть бы хны. У вас отбирают дом, а вам опять по–барабану. — Боссу хотелось погасить добрые флюиды собеседника, чтобы тот не расслаблялся, а трепетал. — Странная мы нация. Каждый день я кого–то выселяю. И все, кто лишился недвижимости, подозрительно спокойны: один держит пчёл — спокоен, второй грызунов — спокоен, третий дом превратил в аквариум — спокоен! В стране кризис, а они безупречно покойны, как статуя Свободы! — Босс постепенно возбуждался. — У вас, наверно, и семья есть? Вот объясните, почему вы так спокойны?!
Послышалось жужжание. На донышке оставался сок, и пчёлы по–домашнему облепили стаканы. Босс поморщился, словно закусил лимоном.
— Во–первых: я ушёл по собственному желанию. Если хотите, я могу рассказать.
Босс слегка кивнул.
— Так вот, меня вызвал шеф. Когда я к нему зашёл он прикуривал сигару, а в окно билась пчела. Он скрутил из газеты дубинку и пригвоздил её к окну. Затем он открыл окно и выдохнул наружу дым.
