* * *
Я всю жизнь свою провел в мытье посуды
И в сложении возвышенных стихов
Мудрость жизненная вся моя отсюда
Оттого и нрав мой тверд и несуров
Вот течет вода — ее я постигаю
За окном внизу — народ и власть
Что не нравится — я просто отменяю
А что нравится — оно вокруг и есть
БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ НА ТЕМУ: НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ ЖИВ ЧЕЛОВЕК
Если, скажем, есть продукты
То чего-то нет другого
Если ж, скажем, есть другое
То тогда продуктов нет
Если ж нету ничего
Ни продуктов, ни другого
Все равно чего-то есть –
Ведь живем же, рассуждаем
БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ НА ЭКОЛОГИЧЕСКУЮ ТЕМУ
Страсть во мне есть такая — украдкой
Подъедать (неизвестно — накой?)
Колбасы двухнедельной остатки
Как домашний стервятник какой
Но ведь это же, скажем, что дар
В смысле общем и боле невнятном –
Я есть, скажем, что жизни стервятник
Скажем, жизни я есть санитар
БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ НА ТЕМУ СВОБОДЫ
Только вымоешь посуду
Глядь — уж новая лежит
Уж какая тут свобода
Тут до старости б дожить
Правда, можно и не мыть
Да вот тут приходят разные
Говорят: посуда грязная –
Где уж тут свободе быть
* * *
Вот что-то ничего не стало
В родимых полуфабрикатах
А может быть, пора настала
Что их упадка и заката
Но, может, что взойдет взамен
Иной какой там феномен
Может, уже нездешний совсем –
Четвертьфабрикат какой-нибудь
* * *
Килограмм салата рыбного
В кулинарьи приобрел
В этом ничего обидного –
Приобрел и приобрел
Сам немножечко поел
Сына единоутробного
Этим делом накормил
И уселись у окошка
У прозрачного стекла
Словно две мужские кошки
Чтобы жизнь внизу текла
* * *
Вот и ряженка смолистая
Вкуса полная и сытости,
Полная отсутствья запаха,
Полная и цвета розоватого.
Уж не ангелы ли кушают ее
По воскресным дням и по церковным праздникам
И с улыбкой просветленной какают
На землю снегами и туманами
* * *
Иные посуду не моют
И курам не режут живот
И все же им счастье бывает
За что же такое им вот
За то вот на том белом свете
Мы сядем за белым столом
Как малые чистые дети
Они же с разинутым ртом
Плевки наши в воздухе ловить будут
* * *
Я выпью бразильского кофе
Голландскую курицу съем
И вымоюсь польским шампунем
И стану интернацьонал
И выйду на улицы Праги
И в Тихий влечу океан
И братия станут все люди
И Господи-Боже, прости
* * *
Вот в очереди тихонько стою
И думаю себе отчасти:
Вот Пушкина бы в очередь сию
И Лермонтова в очередь сию
И Блока тоже в очередь сию
О чем писали бы? — о счастье
* * *
В полуфабрикатах достал я азу
И в сумке домой аккуратно несу
А из-за прилавка совсем не таяся
С огромным куском незаконного мяса
Выходит какая-то старая блядь
Кусок-то огромный — аж не приподнять
Ну ладно б еще в магазине служила
Понятно — имеет права, заслужила
А то — посторонняя и некрасивая
А я ведь поэт, я ведь гордость России я
Полдня простоял меж чужими людьми
А счастье живет вот с такими блядьми
* * *
Вот из очереди, гады
Выперли меня
Я стоял за виноградом
Полакомиться мня
Налетели злые бабы
Говорят, что не стоял
Ну, всю очередь-то не стоял
Но немножечко-то простоял
Рядом
Как зверь влачит своей супруге
Текущий кровью жаркий кус
Так я со связочкой моркови
С универсама волокусь
Еще лучок там, может репка
Картошечки пакетик-два
Еще бутылочка там крепкой
Чтоб закружилась голова
* * *
Когда б немыслимый Овидий
Зверь древнеримского стиха
Ко мне зашел бы и увидел
Как ем я птичьи потроха
Или прекрасный сладкий торт
Он воскричал б из жизни давней:
За то ли я в глуши Молдавьи
Гиб и страдал! — За то, за то
Милейший
* * *
За тортом шел я как-то утром
Чтоб к вечеру иметь гостей
Но жизнь устроена так мудро –
Не только эдаких страстей
Как торт, но и простых сластей
И сахару не оказалось
А там и гости не пришли
Случайность вроде бы, казалось
Ан нет — такие дни пришли
К которым мы так долго шли –
Судьба во всем здесь дышит явно
* * *
Вот я котлеточку зажарю
Бульончик маленький сварю
И положу, чтобы лежало
А сам окошко отворю
Во двор и сразу прыгну в небо
И полечу, и полечу
И полечу, потом вернуся
Покушаю, коль захочу
* * *
Грибочки мы с тобой поджарим
И со сметанкой поедим
А после спать с тобою ляжем
И крепко-накрепко поспим
А завтра поутру мы встанем
И в лес вприпрыжку побежим
А что найдем там — все съедим
И с чистой совестью уедем
В Москву
