На заволжских озёрах

Повесть

_______________________________________________________________________________

Рисунки А.Ермолаева

_______________________________________________________________________________

Автор этой книги Пётр Иванович Суворов (1901–1968), известный художник, профессор Художественного института им. Сурикова, написавший немало специальных работ в области оформления книги, был неутомимым путешественником. Особенно любил он Волгу, где часто бывал в летние месяцы, и её живописной природе посвятил единственную свою художественную повесть «На заволжских озерах», выходившую раньше под псевдонимом П. Иванов. Книга эта, выходящая сейчас под настоящей фамилией автора, поэтично рассказывает о радостях рыбалки, о встречах с охотниками, рыбаками и сельской детворой. Читатели найдут в ней, возможно, немало деталей, которые покажутся сейчас устаревшими, и это не случайно, потому что автор путешествовал по Волге ещё до появления на ней великих гидростанций, сильно изменивших ее облик.

Помимо повести, книга включает в себя также и несколько рассказов.

_______________________________________________________________________________

Памяти Бориса Петровича Булгакова,

хорошего человека, рыболова и художника

_______________________________________________________________________________

В июле прошлого года я и мой друг Михаил Алексеевич (зимой — (научный работник, литограф, а летом — заядлый рыболов и художник) после долгих и приятных сборов сели наконец в поезд, отправлявшийся в Горький. Уже с самого раннего утра мы были в суете — звонили друг другу, справлялись, как идут сборы, торопили один другого.

На вокзале мы сразу же обратили на себя внимание всех пассажиров. Да и было на что посмотреть! У Михаила Алексеевича через плечо был перекинут ремень большого ящика с красками, за спиной висел туго набитый рюкзак. Обе руки его тоже были заняты: в одной — толстая пачка аккуратно завёрнутых и перевязанных бечевой удилищ, в другой — большой чёрный чемодан с металлическими углами. У меня тоже была необычная поклажа. Кроме рюкзака и старой, обтёртой, видавшей виды картонки, я держал связанные верёвкой два громадных фанерных листа. Они у меня то и дело выскальзывали из рук, задевали за всё, мешали при ходьбе. Митя, сын Михаила Алексеевича, нёс сетку с едой, ведёрко и порыжевший от времени, раздувшийся отцовский портфель. Проверяя наши билеты у входа в вагон, проводник строго посмотрел на Михаила Алексеевича, на его удилище, на меня, на фанерные листы и покачал головой:

— В багаж бы надо, товарищи!

Михаил Алексеевич виновато улыбнулся:

— Это всё лёгкие вещи, только вот фанера немножко неудобная. Ну да как-нибудь устроимся! Мешать никому не будем.

Он и в самом деле разместил все вещи с большим искусством. Свой чемодан — под одну лавку, мою картонку — под другую, ведёрко и ящик с красками — около столика, рюкзаки — на вторую полку, портфель и сетку повесил на крючок, фанеру и удилища положил поперёк на две самые верхние полки.

Наконец для всего нашлось место, и только фанера, словно крыша, нависала над нами.

Поезд дрогнул и застучал по стрелкам.

Мы улыбались друг другу, озабоченно вспоминали, всё ли захватили с собой, проверяли по списку наше снаряжение.

— Кружки?

— Есть!

— Шурупы?

— Есть!

— Анисовые?

— Есть!

— Значит, едем, старик?

— Едем, едем!

И поезд отстукивал: е-де-дем, е-де-дем, е-де-дем…

Митя не мог усидеть спокойно на месте. Он подходил к окну, подсаживался к нам, залезал на полку, вступал в разговоры с соседями. А мы с Михаилом Алексеевичем сидели и думали о предстоящем отдыхе. То один, то другой спрашивал:

— Как ты думаешь: приготовил Иван Васильевич тёс?

— Выдержит нас двоих?

— Куда мы её сначала спустим: на Рассоху или в Кудьму?

— Я думаю, надо будет кружки ещё раз покрасить.

— Не стоит… Вот тройнички подточить следует.

Эти загадочные разговоры и наш необычный багаж заинтересовали соседей по вагону. Они, видимо, не решались расспрашивать нас и поэтому обращались к Мите.

— Куда это вы едете? — спрашивали они.

— К дяде Ивану.

— А где живёт дядя Иван?

— Да в Голошубихе!

— Где же это будет?