Время близилось к полудню. Некоторые сотрудники уже разбрелись на обед, остальные слонялись без толку по редакции или сидели возле компьютеров и занимались своими делами. Номер журнала был закончен и сдан в печать. Я тоже наконец разгребла свои бумажные и электронные завалы и не без труда распрямила затекшую спину. Есть не хотелось, но размяться не помешало бы, и я задумалась, куда бы
«Пока!»
Оранжевая шапочка мелькнула и исчезла за деревьями, плавно опускались взорванные быстрыми ногами листья…
Опять. Углубившись в работу, я почти забыла об этом, хотя тягучее, горьковатое чувство не покидало меня с самого утра. Рассвет был необыкновенным — нежно голубым, прозрачным, а огненно-яркая листва так манила, что хотелось пройтись — медленно, задумчиво, впитывая в себя эту осеннюю радость. Оставив машину на стоянке, я так и сделала. Медленно брела через парк, ни о чем не думая, наслаждаясь сухим шуршанием под ногами. Как хорошо, что можно себе это позволить — как известно, начальство не опаздывает, а задерживается. Да и не часто такие прогулки случаются…
Тогда это произошло. Как это называют, дежавю. Это было уже когда-то. Не что-то похожее, а именно это. Эти деревья, этот прозрачный утренний воздух, это время, это место. Но что-то еще, вернее, кто-то должен был быть. И был…
«Пока!» — и девочка исчезла за деревьями, сквозь которые виднелось здание школы.
Моя девочка
Это не давало мне покоя. Ведь у меня нет дочки, вообще нет детей.
Могла быть. Девочка могла быть
Чтобы не думать, я вновь погрузилась в работу. После обеда дала распоряжения работникам, а потом поехала в издательство и вторую половину дня провела там — работы всегда хватало. Засиделась допоздна, а вечером заехала в магазин купить что-нибудь на ужин. Дома, разбирая сумки, поругала себя за рассеянность: продукты купила на двоих, хотя Феликса сегодня не ждала. Среди пакетов с едой что-то блеснуло. Две яркие заколки в виде птичек.
Ужинать я не стала.
Долго не могла уснуть. Ругала себя: зачем думать о том, что было бы, что могло бы быть? Ведь мне всегда везло, я добилась всего, чего хотела, и была довольна собой и своей жизнью. Но память подло подсовывала мне картинки из прошлого, заставляя видеть их по-новому, и от этого становилось тревожно…
Тогда мне казалось, что влюбилась, но сейчас я отчетливо понимала, что это было: глупая девчоночья гонка. Все подружки уже, а я… Да чем я хуже? Последний год в школе, надо же вступить во взрослый мир взрослой, зрелой женщиной.
Вступила. Передо мной был весь мир — новые возможности, новые друзья, путешествия, воплощение всего, о чем мечталось. И вдруг все это заслонила совсем другая перспектива: пеленки, бутылочки, стирка, манная каша… Казалось, что это навсегда, что из этого круга уже не вырваться. Я не была готова, мой друг — тоже, хотя ничем этого не выдавал. Я сама все решила. Родители после недолгих колебаний меня поддержали.
Легко и весело отучилась в университете, так же легко устроилась работать за границей, повидала разные страны. А когда поняла, что уже могу осуществить свою мечту, бросила все и занялась только этим. Теперь у меня свое издательство, свой журнал, и наконец, после нескольких трудных лет, все наладилось — есть и прибыль, и известность, и независимость. Я люблю свою работу, и даже когда приехав домой, валюсь от усталости, испытываю удовлетворение. Личная жизнь тоже налажена. Мы с Феликсом не живем вместе, встречаемся то у меня, то у него, вместе выезжаем куда-нибудь. И это устраивает нас обоих. В общем, у меня все хорошо.
Все было хорошо. Все было бы
Заснуть удалось только под утро.
Проснулась с трудом, голова была тяжелая, но на работу поехала. Весь день не могла сосредоточиться, преследовали обрывки давно забытых снов. В одном из них я ссорилась со своим мужем, вернее — бывшим мужем (мы развелись три года назад).
Стоп. Я ни с кем не разводилась, так как никогда не была замужем. Но все было так реально…
В другом сне я стояла на деревянном крыльце дачного домика и кричала: «Агнесса!» Мне было страшно, я знала, что за лесочком есть пруд, и она могла побежать туда.
