Глава первая. Новости в гоблинском переводе
Начнём с того, что ночь после своего дня рождения я толком не спала, потому что в комнате Норта Дастела, официально являющегося моим женихом, подхихикивала вся команда Некроса по Мёртвым играм, Гобби, Пауль и даже Салли. Салли почему-то громче всех, а ещё саламандрочка смешно фыркала. Мне поучаствовать во всеобщем развлечении никто не дал, отправив спать со словами: «Ты слишком добрая». В чём я добрая и почему мне нельзя было что-то там писать, никто не объяснил. Потом появился ещё кто-то, кто не подхихикивал, а ржал во всё горло похрюкивая при этом. Разлепив веки узрела нетопыря, заливающего в глотку себе вино прямо из бутылки и решила, что это уже какой-то кошмарный сон и такого быть точно не может. Оказалось, может — во сне так точно никто не гогочет. В итоге где-то под утро я всё же заснула, не проснулась, даже когда на миг хохот в комнате стал громовым, но когда всё стихло и парни ушли, сон стал наиболее сладким.
Но выспаться всё равно было не суждено.
— Риа, ректор вызывает, — мрачно сообщил Дан, вошедший в комнату и, кажется уже будивший меня минут пять.
Однако упоминания ректора хватило, чтобы я мгновенно села на постели. Сонной и помятой мне парень сообщил:
— Гобби твои вещи принёс, — Дан и сам выглядел помятым и не выспавшимся. — Переодевайся я… аааэм… в коридоре подожду.
И продолжая сладко позевывать, вышел.
* * *
Стоя в кабинете ректора, я старательно рассматривала лежащих под его столом гончих, медленно летающих призраков, стеллажи со старинными книгами, настолько высокие, что терялись в вышине, и красный ковёр я тоже рассматривала — всё что угодно, только бы не глядеть на ректора. Потому что в ушах всё ещё звучало его злое — «Не попадайся мне на глаза».
— Итак, — обводя взглядом нашу невыспавшуюся команду, начал Гаэр-аш: — У нас случился крайне неприятный… — пауза. — Инцидент.
Норт покивал, зевнул и пошатнулся, Эдвин вчера перебрал, сегодня практически спал на ходу, мы с Даном ещё хоть как-то держались, я потому что ночью хоть пыталась поспать, а Дан, ввиду того, что опирался на Гобби, который, причём единственный, с подчёркнутым вниманием слушал ректора.
— Кто-то, — Гаэр-аш с нажимом произнёс это «кто-то». — Споил почтового нетопыря по кличке Молния моим коллекционным вином. Между прочим, в редакции «Армерия сегодня» ещё никого и никогда не рвало армерийским красным столетней выдержки! Норт, — взгляд на нашего капитана, — Объясни, неужели нельзя было напоить нетопыря чем-нибудь подешевле?
Дастелу, наверное, стоило промолчать, но разведя руками, он честно ответил:
— Честный попался, с трудом споили, и то лишь потому, что от вин столетней выдержки не отказываются.
— Всю бутылку выдул, — поддакнул Дан.
И тут ректор нехорошо прищурился и опасным тоном вопросил:
— Так значит нетопырь выпил всего одну бутылку, так? Остальное моё коллекционное вино выпил не он?
Я заметила, как парни переглянулись, затем Норт, насупившись, произнёс:
— Всё верну.
— Не стоит, — Гаэр-аш презрительно улыбнулся, — Я в состоянии приобретать то, что мне требуется, не впадая в такие крайности, как воровство.
Норт побледнел.
Ректор совершенно без перехода продолжил:
— Спаиванием нетопыря вы, к сожалению, не ограничились. Вы написали собственные «новости», закодировали и в итоге вести из Некроса были опубликованы без проверки редакцией, как сверхважные и достоверные. Кто узнал коды взлома писем?
Все честными невинными глазами смотрели на ректора. Гобби смотрел честнее всех.
— Умертвие, — Гаэр-аш усмехнулся. — Ты меня поражаешь.
Гобби стал смотреть ещё честнее и вконец невиннее.
— Полагаю, к вашей совести взывать бесполезно? — скорее утверждая, чем спрашивая, произнёс ректор.
Естественно мы промолчали — в Некросе с совестью у всех проблемы, а что касается некромантов, то там всё просто — нет совести, нет проблемы. То есть совести реально нет.
Гаэр-аш взял со стола одну газету из стопки печати, что лежала перед ним и продолжил:
— Вы осознаете, что после таких новостей как «Дознаватель Нардаш убил себя сам! Реанимировал, а затем снова убил, потому что мазохист основательный
