Вступление к антологии «Игры, в которые играют монстры»
Игры. В играх мы проявляем все лучшее и худшее в нас, и даже то, что и сами не ожидаем от себя. От сидячих игр на приставке Nintendo Wii до компьютерных игр, таких как World of Warcraft, от профессионального боулинга до любительской борьбы, от панкратиона на древних Олимпийских играх до флипа на 360 градусов на скейте человеку свойственно проверять свои пределы — и умственные, и физические.
Не будет большим преувеличением сказать, что и существа со сверхспособностями тоже любят проверить, на что они годятся. Можно даже предположить, что они готовы это сделать на игровой площадке…
В нашей антологии будут истории и с игроками-призраками, и с жестокостью, и с кровавыми развязками. Мы предупреждаем вас: на некоторое время эти произведения отпугнут вас от игр.
Но мы не думаем, что испугаем вас надолго.
Шарлин Харрис и Тони Л. П. Келнер
Брендон Сандерсон
«Мечтатель»
— Вижу его, — прокричал я в телефон, продираясь сквозь уличную толпу. — Пересечение Сорок Девятой и Бродвея!
По пути я протолкался через семью азиатов, шедших домой с рынка. Их сумки полетели, апельсины рассыпались по улице, подпрыгивая перед гудящими такси. Вслед мне послышались проклятия с сильным акцентом.
Я убрал телефон и бросился за своей добычей — юношей в зеленой спортивной куртке и кепке. Его окружало ярко-желтое свечение. Так я видел, кто он на самом деле.
Я был в теле бизнесмена, лет под сорок, подтянутом и опрятном. К счастью для меня, этот парень захаживал в спортзал. Я со всех ног бросился за угол. Беглец петлял в толчее, высыпавшей вечером в театральном районе. Возвышавшиеся вокруг нас здания сверкали огнями рекламы.
Фай оглянулся на меня через плечо. Казалось, на его худощавом лице вспыхнуло удивление. Он узнал меня по свечению, которое, конечно, видели только такие же, как и мы.
Я перепрыгнул через металлические ограждения уличных посадок и помчался дальше, огибая толпу. Меня сопровождал хор гудков и криков, с каждым шагом я приближался к Фаю. В Манхэттене тяжело скрыться: никаких закоулков, куда можно было бы заскочить, а в толпе не затеряться.
Фай нырнул в стеклянную дверь закусочной.
«Какого черта? — подумал я на бегу и плечом вперед вломился вслед за ним. — Неужели он хочет уйти другим путем? Это…»
Фай поджидал внутри, вытянув руку в мою сторону. Пистолет был направлен мне в голову. Я попытался остановиться, на мгновение отвесив челюсть. Он выстрелил мне в голову в упор.
Дезориентация.
Меня зашатало из стороны в сторону. По мере того как меня выбрасывало из умирающего тела, я терял чувство положения в пространстве, сознание и понимание того, зачем я здесь. В первые несколько секунд я был не в состоянии размышлять — как крыса в темноте, в отчаянии стремящаяся к свету.
Вокруг все сияло. Вокруг тепло душ. Одна из таких уже исходила из покинутого мной тела, душа человека, которому она в действительности принадлежала. Ярко-желтая и теперь неприкосновенная. А также непригодная. Мне требовалось тепло.
Я бросился к какому-то телу, без разбору, полагаясь исключительно на инстинкт, зацепился, как лев за газель, разрывая и расплющивая сознание, подчиняя его. Оно не хотело меня впускать, но мне было нужно его тепло.
Я одержал верх. В этом первичном состоянии я обычно побеждаю. Мало какие души способны справиться с атакой. Сознание возвращалось как вода, просачивающаяся под дверь. Все еще чувствовались паника, ужас — не исчезнувшие полностью чувства души, владевшей этим телом до меня, как запах духов, оставшийся после того, как женщина покинула комнату.
К тому времени как я обрел полный контроль, вернулось зрение. Я сидел за одним из столиков в закусочной и смотрел на труп — мое бывшее тело, которое убил Фай.
