Все произошло неожиданно для тех, кто наблюдал за событиями арабской весны у экрана телевизора — и в то же время ожидаемо для профессионалов — арабистов и тех, кто знает Восток долгое время. На Востоке не проходят игры в демократию, при виде которых умилительно сюсюкают как с новорожденными западные политики — власть здесь берется для того, чтобы уже никогда ее не отдавать. Демократия в арабских странах не означает и то, что нужно идти на какие-то уступки меньшинству — победитель обычно получает все, часто — с правом отнимать имущество и сами жизни побежденных. Вот почему — демократический процесс на Востоке двигается плохо, а если и двигается — то с большой кровью. Здесь если ты проиграл выборы — это не значит, что ты уйдешь в оппозицию с перспективой вернуться к власти через несколько лет. Здесь это означает, что ты теряешь имущество, безопасность, возможно, будешь вынужден отправиться в изгнание — а то и вовсе тебе могут отрезать голову или бросить на растерзание разъяренной толпе. На Востоке за все, в том числе и за проигрыш — приходится платить полной мерой.
Первые выборы, проходившие под наблюдением международных наблюдателей — выиграла партия Братья Мусульмане через свою легальную политическую партию — Партию свободы и справедливости. Но не триумфально. За них отдали голоса примерно сорок пять процентов египтян, большей частью из бедноты и из глубинки, не связанной с туристическим бизнесом. В Каире они потерпели поражение, а на туристическом побережье, где люди связаны с обслуживанием туристов и понимают, что будет, если в стране придут к власти исламисты — они проиграли. Капитально проиграли.
Под давлением международной общественности — Партия свободы и справедливости сформировала коалиционный кабинет, причем не с мелкими партиями — а с оппозиционной, Национал-демократической партией, которую создал бывший президент Мубарак и которая представляла образованное население Египта, в основном не-мусульман. Возможно, давить не стоило, надо было дать возможность сформировать кабинет с мелкими партиями и окончательно взять власть, тогда не произошло бы того, что произошло. Но историю — не пишут в сослагательном наклонении и получилось так, как получилось.
Правительство, которое было сформировано двумя антагонистическими партиями — оказалось недееспособным, как была бы недееспособной упряжка, состоящая из лебедя, рака и щуки. Им не удавалось провести ни одного нормального, взвешенного решения, в парламенте доходило до драк. Какой-то идиот придумал сделать Египет из суперпрезидентской республики — республикой парламентской и это аукнулось. До кризиса весны двенадцатого года — в стране сменилось четыре премьер-министра.
Очередной премьер, из Братьев-мусульман — только получив свой мандат, объявил о роспуске парламента и назначении досрочных выборов через два месяца. Никто толком подготовиться не успел, международное сообщество уже не могло контролировать ситуацию — дефолт Греции прошил всю систему и сейчас что США, что Евросоюз — спасали банковскую систему и пытались не допустить полного коллапса расчетов. Рядом — разгоралось пламя гражданской войны в Ливии, в Триполи зверски расправились с миссией ЕЭС. Предоставленные себе братья-мусульмане пошли на выборы уже не с фиговым листов Партии свободы и справедливости — а под своим истинным наименованием. На всех митингах — ораторы, в основном муллы — заявляли, что тот, кто голосует против Братьев-мусульман, голосует против самого Аллаха. Все знали, что это означает — жизнь такого человека разрешена и его имущество разрешено. Все эти митинги — шли при полном бездействии полиции, армии, при деморализованных спецслужбах. По стране прокатилась волна убийств высокопоставленных чиновников и полицейских, пытавшихся навести порядок. Братья-мусульмане не хотели порядка, они хотели власть. Всю.
Кто такие братья-мусульмане? Чтобы ответить на этот вопрос — нужно вернуться назад порядка на век. Движение Братья — мусульмане было организовано школьным учителем Хасаном аль-Банной. В те времена Египет, да и весь исламский мир находился под пятой колонизаторов, которые пытались привить колонизируемым народам западные ценности, заставить отдавать детей в светские школы. Все это — они делали наверное не из плохих побуждений — но арабские националисты и религиозные экстремисты понимали, что идет перекодирование их наций, приобщение их к чуждым ценностям, чуждым моральным и этическим установкам. Приход англичан или французов сулил разорение многим местным богачам и падение авторитета религиозных деятелей. Поэтому — начиналось сопротивление, но оно было разрозненным и колонизаторы его давили. А вот Хасан аль-Банна, учитель и образованный человек — задумал нечто иное.
