Лиана Даскалова
Лунный ягненок
Давно это было. В горах, в глухой деревушке, жил мальчик. Белоголовый, с большими вдумчивыми глазами. Он хромал и охотнее сидел, дудя в дудку, чем играл с другими детьми, которые кувыркались, дурачились, как циркачи. В их забавах хромой мальчик был последним, а дудочник - первый.
И вот однажды вечером мальчик взял дудку и приложил к губам. Ласковые звуки затуманили ему глаза. И показалось мальчику, что на его домишке, на гребне покатой крыши, притаилась жёлтая спелая груша. Из груши течёт сладкий сок.
- Папа, - попросил мальчик, - достань грушу.
Думаю, вы догадались: семья была бедная. Сладости ставили на стол нечасто.
Отец забрался на крышу. Никакой груши там не было. Только круглая луна в небесах желтела и как будто смеялась.
- Мальца моего хромого дурачишь? - сказал отец в сердцах. - Хороша потеха!
Его даже слеза прошибла от огорчения.
Луне стало стыдно. Она спряталась за облако и загрустила.
Её считают какой-то врединой, злючкой. А она сама кротость, добропорядочность... Да ещё и заядлая меломанка. Хлебом не корми, музыку дай послушать. Села на крышу, прислонилась к покосившейся трубе, обмякла... А тут на тебе: обзываются...
Потом был ещё вечер. И ещё ночь. Мальчик заснул и ни с того ни с сего проснулся. Смотрит: во дворе пасётся маленький белый ягнёнок. Блеет почти неслышно, травку щиплет. Но не густой клевер, как решил бы всякий, а лунный свет, разостланный по земле, как веер. Ясно было: это не обычный ягнёнок, а сказочное существо. Весь светится, копытца отливают серебром, а ножки вот-вот подломятся, тонюсенькие.
Вышел мальчик во двор и заиграл на дудке. Тихо, осторожно. Потому что ягнёнок-то лунный, он как блик луны, как ребячий сон - спугнёшь ненароком. И луна опять замерла над бедняцким двориком, заслушалась. Теперь она была начеку и следила за собой, чтоб не обмякнуть, не стать похожей на грушу, на яблоко: а то вновь какой-нибудь малыш обознается и отправит отца за фруктами в небо.
Да, а рядом высился дом с семью многоярусными верандами. В большой спальне на большой кровати из дорогого дерева похрапывал большой богатей. Белый свет, мерцавший в бедняцком дворике, разбудил его.
- Жена! - ткнул он локтем жену. - Встань посмотри: то ли белый туман пал, то ли - не дай бог такая беда! - белая монета выкатилась из моих копилок и блестит на дворе у соседа.
- Я спать хочу, - сказала жена. - Поэтому я открою только один глаз.
Но сразу же, ошарашенная, затараторила:
- Это не туман и не монета. Маленький серебряный ягнёнок прыгает по двору.
Совсем крохотулька - хоть суй в карман.
- За чем же дело стало? - прокричал богатей. - Острижём такого, будет у нас серебряная шерсть. Напрядёшь серебряной пряжи, свяжешь серебряный свитер, а мне за него дадут пять золотых монет!
На следующую ночь он распахнул ворота к себе, а двор засыпал мелким пахучим клевером. Учует ягнёнок клеверный дух, позарится и попадётся.
Но разве лунного ягнёнка приманишь? Он щиплет лунный свет, разостланный веером, ни люцерны, ни клевера ему не нужно.
- Ну нет, жена! Не упустим ягнёнка. Музыкой заманим, - решил богатей.
И как луна взошла, сел на верхней веранде и давай бить столовой ложкой по медному противню, на котором жена пекла ему баницы - белые слоёные пирожки с сыром.
Лунный ягнёнок убежал, спрятался.
На третью ночь, когда мальчик заиграл, а ягнёнок заплясал вокруг него, богач с женой, не мудрствуя лукаво, вломились к бедняку, схватили диковинное животное, сунули в мешок - и ходу!
- Закрой, жена, окна и двери. Щели тестом замажь. А то уйдёт!
Стали посреди комнаты, развязали мешок, глазами забегали, руками зашарили - нету никакого ягнёнка.
- Вон куда ушёл! - завопил богач.- В дырку над дверью! Сколько раз говорил: заткни!
А дырка-то махонькая: даже мышонку не просунуть хвостик.
Вышли грабители на веранду. Смотрят вниз: на дворе у соседа опять пританцовывает лунный ягнёнок, хромой мальчик на дудке играет, а луна заслушалась, облокотясь на облако...
Много лет прошло с тех пор. Белоголовый мальчик из глухой деревушки стал великим музыкантом. Сочинял всё новые мелодии - одна краше другой. Он исполнял их уже не на дудке, а на певучей тёмно-красной скрипке.
