Хатфилд-хаус, Англия, 1558 год
Монахини более не опасались за свою жизнь, как при старом короле Гарри «Король Генрих VIII.», и одна из них, вся скрюченная от старости, возвращавшаяся, очевидно, в свой монастырь, остановилась у бывшей королевской резиденции в Хатфилде. Закрыв за собой трясущейся рукой в митенке дверь хатфилдской часовни, она повернулась лицом к главному проходу и бросила украдкой взгляд на единственную коленопреклоненную фигуру у алтарной ограды.
Это была молодая женщина в шелковом платье и едва державшемся на макушке черном чепце с вуалью, из-под которого ниспадали золотисто-рыжие во-" лосы. Монахиня проковыляла по проходу к алтарю, опустилась на колени и положила руки с зажатым в них крестом на алтарную ограду. Рыжеволосая женщина даже не повернулась в ее сторону, продолжая смотреть прямо перед собой. Монахиня склонила голову в молитве, и в часовне зазвучали латинские слова. Неожиданно старуха чихнула и выронила свой крест. Мгновенно умолкнув, она вытянула перед собой трясущуюся руку, словно пытаясь его отыскать.
С быстротой молнии молодая женщина опустила на дрожащую руку монахини свою. Белые тонкие пальцы ухватились за митенку и сорвали ее. Освобожденная от своего покрова рука монахини застыла под пальцами молодой женщины. Намного крупнее той, что держала ее сейчас, она была гладкой и смуглой, и на среднем пальце сверкало золотое кольцо с печаткой.
Монахиня вновь чихнула, и молодая женщина тихо рассмеялась.
– Поделом вам, лорд Монфор. Господь, очевидно, решил наказать вас за этот маскарад, послав лихорадку.
Мужчина выпрямился. Скрюченное плечо распрямилось, и весь он как будто мгновенно вырос и стал больше. Кристиан де Риверс, лорд Монфор, сын графа Вастерна потер свой нос и посмотрел искоса из-под ниспадавшего ему на лицо черного покрывала на женщину.
– Ваше высочество, - он слегка поклонился и тут же снова чихнул. - Эта ряса вся пропахла мышами.
Принцесса Елизавета окинула его насмешливым взглядом и повернулась к алтарю.
– Какие вести вы принесли мне о моей сестре?
– Королева время от времени сходит с ума и постоянно умирает.
Принцесса шумно вздохнула, но с губ ее не слетело ни слова.
Кристиан тихо продолжал, устремив взгляд на алтарную ограду:
– Наконец-то она рассталась со своей фантазией, что носит ребенка. Сейчас она полагает, что живот у нее раздулся от водянки. Но она во всеуслышание клянется, что Ваше высочество никогда не станет королевой," так как вы…
– Незаконнорожденная… Дура! Она не может пойти против воли нашего отца. Если она все же решится на это, то следующей претенденткой на престол является, как известно, шотландская королева.
Кристиан вновь натянул митенку на правую руку.
– Советники все время спорят. Некоторые из них поддерживают кандидатуру шотландской королевы, но большинство отстаивает права Вашего высочества. Однако все они желают избавиться от испанского супруга королевы Марии и положить конец этой дурацкой войне с Францией.
Две головы в черном придвинулись друг к другу, и Кристиан начал рассказывать принцессе во всех подробностях о последних дворцовых интригах.
– А как обстоят дела у вас? - спросила Елизавета. - Вы еще не прикончили Луиса д'Атеку?
– Ваше высочество знает, что я не могу убить посла супруга королевы.
– Я только знаю, что вы не должны этого делать, - заметила Елизавета. - Но вы забыли, мы с вами знаем друг друга c четырех лет, и, насколько я помню, никакие условности вас никогда не останавливали. А теперь скажите мне, почему вы с д'Атекой так жаждете крови друг друга?
Кристиан наморщил нос.
– Я отказал ему кое в чем, Ваша светлость.
