Генеральный директор Аналитического центра «Намакон» Юрий Дроздов
Нельзя не заметить роста политической активности среди российской молодежи. Если поначалу от этого просто отмахивались, списывая на политический заказ, сегодня очевидно – все обстоит несколько серьезнее. После событий в Грузии, Украине, Молдове и Киргизии стало очевидно: заказчик этих процессов сознательно и активно использовал фактор молодежи для последовательной серии уличных акций.
На киевском майдане эта стратегия сетевых молодежных структур стала классикой «политических революций» нового поколения. Конечно, в этом было много игры, условности, четко отрежиссированного хеппенинга, но инструментом в любом случае была именно молодежь. Та часть общества, которая в постсоветских странах считается наиболее пассивной в социальном смысле и деполитизированной.
Использование молодежных сетевых технологий стало ответом на усиление контроля постсоветских режимов над национальными СМИ и избирательными процедурами. Власти стран СНГ сделали ставку на административный ресурс, помноженный на медийные политтехнологии. Это доказало свою эффективность для крупных партий и широких масс телезрителей, но совершенно не затронуло миноритарные социальные группы, индифферентные по отношению к «взрослым играм». Оказалось, что это и явилось «слабым звеном» в кризисные моменты. Государство Шеварднадзе в Грузии, Кучмы на Украине, Акаева в Киргизии выиграло формальные туры, но с вызовами сетевых технологий, делающими ставку на молодежь, не справилось. Исключение только Молдова, где тот же молодежный принцип сработал по-другому: Воронина вынудили добровольно и полностью «перекраситься в оранжевый цвет» перед угрозой повторения киевского сценария.
Так как России в 2007-2008 годах предстоит сложнейший момент передачи власти, использование сетевых молодежных структур для той же цели, что и в других постсоветских странах, напрашивается само собой. По сути, Россия отличается от других стран СНГ только масштабом. Качественно это столь же растерянная и ошарашенная страна – без ясной стратегии, национальной идеи и социально-политического динамизма. Все очень похожи – тотальная коррупция, отчуждение, кланы, экономика, ориентированная на экспорт сырья, колоссальные издержки либерализации, утрата идентичности.
В президенте Путине все общество сошлось, как в точке временной стабильности, но сейчас очевидно, что после его правления страну ожидают немалые потрясения, И даже если сегодня власть уверенно контролирует ситуацию через партии, СМИ, электоральные процедуры и армию придворных политтехнологов, в критический момент – как это было в Грузии, Украине и Узбекистане – этого может оказаться недостаточно. Иными словами, молодежь – в силу объективных обстоятельств – оказалась в центре внимания серьезных политических сил.
Сегодняшние молодежные организации можно разделить на три категории. Первые – точные слепки с «оранжевых» структур типа «Кмары», «Поры» и т.д. Они позиционируются вполне определенно, из «взрослых» политиков ориентированы на антипутинскую оппозицию – Касьянов, Немцов, Каспаров, Хакамада и т.д. и финансируются опальными олигархами и западными фондами. Как и в Грузии, Украине и Узбекистане, к «оранжевым» «младоли-бералам» примешены левые экстремисты (АКМ), национал-хулиганы (НБП) и анархисты. Молодежное «Яблоко», «Идущие без Путина», молодежный СПС, «Гражданская оборона», а также еще десятки более мелких организаций составляют ядро «оранжевой» молодежи с ясной деструктивной программой. Совершенно наплева в на свою идеологическую составляющую национал-большевизма, к этим сетям примкнула и НБП, которую недавно запретили, создав ей этим дополнительную привлекательность. Более того, к этому же сектору тяготеет молодежь оппозиционных партий КПРФ и «Родины», не представляющая, однако, самостоятельного явления, в отличие от оригинальной и самобытной (не такой предсказуемой и унылой, как Явлинский) молодежи из «Яблока», и следующая за приказами своих старших товарищей. Это «оранжевая» молодежь – ее ядро имеет оппозиционные убеждения (причем самые противоречивые), но большинство привлечено лишь возможностью массовых развлечений и уличных перформансов.
