Константинополь. Последняя осада. 1453

Красное яблоко манит к себе камни.

Турецкая пословица

Дельфины — эмблема Константинополя.

Ранняя весна. Черный коршун парит на ветру над Стамбулом. Он медленно чертит круги вокруг Сулеймановой мечети, как будто привязанный к минаретам. Отсюда ему открывается вид на город с пятнадцатимиллионным населением — город, невозмутимо созерцающий смену дней и столетий.

Когда некий предок этой птицы кружил над Константинополем в холодный мартовский день 1453 года, Город был похож на нынешний, однако выглядел гораздо менее суматошным. Зрелище замечательное: оно напоминает треугольник, восточный угол которого слегка приподнят, точно рог рассерженного носорога. С двух сторон Город защищен морем. К северу лежит удобная, глубокая бухта Золотой Рог; к южной стороне примыкает Мраморное море (западнее пролив Дарданеллы соединяет его со Средиземным). С воздуха можно заметить надежную непрерывную линию укреплений, прикрывающую эти две стороны треугольника, обращенные к морю. Оттуда видно, как морские течения разбиваются об острие носорожьего рога со скоростью семь узлов: природа, как и люди, поработала над укреплением обороны Города.

Так выглядел Город в XV веке.

Однако наибольшее впечатление производит основание треугольника. Сложный тройной пояс стен, буквально утыканный башнями, к которому примыкает внушительных размеров ров, тянется от Золотого Рога до Мраморного моря и надежно защищает Город от нападений. Это стена Феодосия, построенная тысячу лет назад, — самое мощное оборонительное сооружение в средневековом мире. Турки Османской империи XIV и XV веков называли ее «костью в горле Аллаха». Она создавала для них своего рода психологическую проблему: дразнила их амбиции и не давала мечтать о завоеваниях. Для западного христианского мира она являлась оплотом против ислама, защищавшим христиан от мусульманского мира и вселявшим в них ощущение благодушия.

Бросив взгляд на тогдашний ландшафт — ландшафт весны 1453 года, — можно было также разглядеть Галату, крохотный итальянский город-государство на северном берегу Золотого Рога, и точно увидеть, где кончается Европа. Босфор разделяет континенты, прорываясь, подобно реке, между низкими лесистыми холмами к Черному морю. С другой стороны лежит Малая Азия, Анатолия — по-гречески «восток» в буквальном смысле слова. Виден блеск снежных шапок на вершинах горы Олимп, расположенной в шестидесяти милях отсюда.

Вдали справа видна Галата.

Поглядим назад, на Европу — местность, покрытую пологими, округлыми холмами, тянущуюся в сторону османского юрода Эдирне (он находится в ста сорока милях к западу). Именно этот ландшафт должен был привлечь всевидящий взор: здесь ему открывалось нечто важное. По плохим дорогам, соединяющим оба города, маршируют люди, построенные в гигантские колонны; белые шапки и красные тюрбаны видны перед толпами; низкое солнце озаряет луки, дротики, фитильные замки и щиты; эскадроны скачущих всадников, проезжая, разбрызгивают грязь; серебрятся и звенят звенья кольчуг. За ними тянутся длинные караваны обозных мулов, лошадей и верблюдов со всеми предметами, нужными для ведения войны, и обслуживающими людьми — минерами, поварами, оружейными мастерами, муллами, плотниками и скупщиками военной добычи. А вдали видно кое-что еще. Целые стада быков и сотни человек с великим трудом тащат пушки по мягкой земле. Вся османская армия пришла в движение.

Чем дальше простирается взгляд, тем больше деталей операции открывается ему. Мы видим целый флот весельных судов, напоминающий задний план средневековой живописи — он тяжело, медленно движется против ветра со стороны Дарданелл. От Черного моря плывут транспортные суда с высокими бортами: они везут лес, зерно и пушечные ядра. Из Анатолии, с плато по направлению к Босфору движутся группы пастухов, святых людей, маркитантов и проституток, бродяг — всех их стронул с места призыв в османскую армию. Это нестройное скопище людей и снаряжения двигалось в одном темпе с армией и имело одну с ней цель: Константинополь — столицу того немногого, что в 1453 году оставалось от древней Византийской империи.