Е.Лебедев, В.Студеников
Комплекс неполноценности
О планетной системе Вербил не подозревали до тех пор, пока о ней не пронюхали земные кошки. Точнее - котенок. Тот самый, которого Пит Гарин протащил в звездолет и кормил в пути рационным паштетом, выклянчивая его у всего экипажа (кроме командора, разумеется). Мы шли тогда в направлении Волос Вероники.
Как-то раз командор Чеммондейл вошел в рубку позже обычного.
- Доктор, будьте добры, определите, что здесь, - обратился он ко мне, извлекая из кармана пробирку и открывая пробку.
Специфический запах, увы, не оставлял никаких сомнений, а чрезмерная любезность командора не предвещала ничего хорошего.
- Вы везете это с Земли?
- Нет, я несу это из своей каюты.
- Позвольте, я схожу в лабораторию.
- Разумеется, док, но меня еще интересует цвет, порода и - кот это или кошка?
- ?
- Это вы, Пит, пронесли на корабль котенка?
- Да, шеф.
- И что же, держите его в своей анабиозной ванне?
- Не только, - вмешался я, - он подсовывает его всем по очереди.
- А вам известно, что по уставу на экспедиционных кораблях не должно быть посторонних?
- Шеф, - сказал я, - котенок - наш общий любимец и...
- И поэтому должен быть зачислен в состав экипажа, поставлен на довольствие и прочее. Так требует устав. Вы со мной согласны?
- Да, - ответил Гарин, улыбаясь во весь рот.
- Доставьте "зайца" в рубку.
- Минуточку, шеф. Котенок потерялся, но теперь мы знаем, где его искать. Вы позволите осмотреть вашу каюту?
- Валяйте, Пит. И захватите там у меня из холодильника бутылочку.
Пит обернулся молниеносно. Командор выполнил необходимые формальности, и потом мы долго потягивали коньяк за здоровье нового члена экипажа. Бэби вылакал банку консервированного молока и занимался обычным кошачьим делом - умывался.
- Примета такая: гости будут, - лениво заметил Пит.
- Какие уж тут гости! - отмахнулся командор.
Бэби подозрительно посмотрел на нас, повел ухом, зевнул и стал укладываться спать на пульте управления.
Меня выбросило из койки и вжало в стену. Прозвучал замирающий свист, главный двигатель вошел в режим сверхгенерации. В наступившей тишине звездолет резко изменил курс. Потом последовал ряд коротких рывков на предельных перегрузках. Я выскочил из каюты. Линия тревожно мигающих светильников уходила вдаль. У дверей рубки я столкнулся с командором. Внутри, возле тумбы радиотелескопа, неестественно изогнувшись, лежал Джим. Командор рывком бросил свое тело в кресло пилота, едва Не раздавив отчаянно визжащего Бэби. Нас перестало раскачивать.
- Что случилось, шеф, метеорит? - обернулся я к Чеммондейлу после того, как вернул Джиму сознание.
Командор отрицательно покачал головой. Индикатор над пилотским креслом мягко вспыхивал - шеф был в биосвязи с Мозгом. В дверях появился Гарин, разукрашенный ласковыми прикосновениями металлических переборок.
- Вот, послушайте! - криво улыбнулся командор.
Включилась звуковая система Мозга корабля. Уверенный голос пророкотал:
- Корабль управлялся пилотом. Вмешательство Мозга было ограничено первой группой запретов. Эмоциональный индекс пилота - состояние преследования некоего объекта. Объект преследования не зарегистрирован. Личный индекс пилота не известен.
- Что за чушь! - взорвался Гарин.
- Джим, - сказал командор, - вы в силах помочь нам разобраться?
- Это проклятая штука, - прохрипел Джим, явно имея в виду комплекс биоуправления, - ведь надо ж, у пилота нет ни одной кнопки, и требуется только "думать"! Так вот, эта штука свихнулась.
- Вы вели корабль?
- И не думал! - в последнее слово Джим вложил весь свой сарказм.
- А что скажет док?
- Одно из трех: Мозг или биоблок...
- Или?
- Или все мы психи, командор.
- Что ж, последнюю версию оставим на десерт, а первые две нужно проверить.
Битый час мы возились с проверкой. Аппаратура работала идеально. В конце концов мне надоела эта суета, я поудобней устроился в кресле и закурил.
Тут откуда-то появился Бэби. Он, прижав уши, крался вдоль стены. Некоторое время я тупо смотрел на него, потом что-то словно повернулось у меня в голове, и я чуть не расхохотался.
