Я стоял напротив кухонного стола, опершись на холодильник. Он сидел на узком диванчике, поставив оба локтя на стол, и неторопливо пережевывал косточки в мясном бульоне. Он был чересчур большой для стола, для диванчика, да и для всей комнаты. Сначала он выхлебал всю порцию супа, а теперь обгладывал мясо с костей, слегка причмокивая. Мясо было жирное и уголки губ у него слегка блестели. Сверху справа тикали настенные часы. Обычно я не замечал, как они тикают, но сейчас почему-то прислушался. Я молчал и не хотел ничего говорить, а он жевал и ждал, пока я начну сам.
Так прошло минуты две, от нечего делать я рассматривал его руки. Когда он поднимал ложку с супом и подносил ее ко рту, то мышцы на внешней стороне руки сокращались, и мне казалось, что под кожей у него находятся какие-то шарниры. Большие у него все-таки руки, да и сам он громадный.
— Почему так произошло? — негромко спросил папа, слегка приподняв голову над тарелкой. — Ты можешь внятно объяснить, почему так произошло? Не торопись, просто подумай и расскажи.
Я молчал. Нечего тут объяснять. Со всеми такое случалось. Вот и со мной случилось. Первый раз.
— Не знаю, — ответил я. — Так получилось. Просто так получилось.
— Ничего не бывает просто так, понимаешь? — чуть громче сказал он. — Раз так получилось — значит, ты позволил, чтобы так получилось.
— Понимаешь? — сказал он и вытер блестящий угол рта тыльной стороной ладони.
— Понимаю, — сказал я, тщательно рассматривая секундную стрелку настенных часов. Она медленно пробегала свой круг, примерно между пятым и шестым делением.
— Расскажи, как было, — попросил он. — Честно расскажи, что случилось.
Честно говоря, и рассказывать особо было нечего, но раз он хочет, то придется.
— Хорошо, — сказал я. — Рассказываю честно. Мы с Андреем доехали до остановки Торговый Центр, вышли, оттуда до магазина ближе всего идти. Ну, мы не торопились и решили зайти по дороге в салон сотовых телефонов…
— Хорошо, — кивнул он. — Дальше.
— …Посмотрели на мобильные, — продолжал я. — Покрутились там какое-то время, Андрей вроде зарядку купил и еще на телефон положил сто рублей. А потом вышли, ну и это…
Папа молчал, и внимательно смотрел на меня. Теперь он вытирал руки салфеткой. Тщательно, сначала пальцы левой руки, затем — пальцы правой.
— Что это? — мягко спросил он, ободряюще кивнув головой
….-Ну, это… — замялся я. — А там мы встретили этих двух козлов, ну и все…
— Что все? — спокойно спросил он. — Что значит все?
— Все значит все, — сказал я. — Они спросили, с какого мы района и что делаем в центре, Андрей ответил, что мы просто гуляем. Они сказали, что здесь нельзя просто так гулять. Не помню, что мы ответили, но они отвели нас за ларек и забрали телефоны и все деньги.
Я почесал нос, развернулся к раковине и стал мыть руки, хотя они у меня были чистые и сухие. Просто не хотелось смотреть на него.
— И это все? — спросил отец.
— Да, это все, — ответил я, не разворачиваясь.
— Они вам угрожали? — еще спокойнее спросил он. — Они вас били?
— Нет, — сказал я. — Но они были старше нас как минимум года на два, и один из них был боксер.
— Боксер… — отец склонил голову над столом и начал шумно чесать пальцами волосы. — Боксер, говоришь…
— Он был здоровый, — сказал я. — И он сказал, что он — боксер. Я думаю, он не врал.
— Наверное… — задумчиво сказал отец. — Наверное… И что, вы просто так взяли и отдали телефоны и все деньги?
Я молчал. Вспоминать было неприятно. Лучше бы нас побили, лучше бы мы вообще тогда не поехали в центр. Решил ничего не отвечать. Папа перестал чесать голову, сложил руки в замок и опер на них подбородок. Посмотрел на меня.
— Понимаешь… — грустным голосом сказал он. — Беда не в том, что у вас забрали деньги. Деньги — это не проблема, деньги можно всегда заработать. И телефон можно новый купить…