Причина задержки выхода в свет данного тома — мое нездоровье: с некоторых пор мое зрение слабеет, и упорный артрит не позволяет мне уверенно держать перо. Это же обстоятельство вынуждает меня для завершения "Истории веры и религиозных идей" прибегнуть к помощи коллег из числа моих бывших учеников.
Как непременно заметит читатель, я изменил план книги, заявленный в Предисловии ко второму тому, а именно — довел историю христианских церквей до эпохи Просвещения и перенес в последний том главы о распространении индуизма, о средневековом Китае и религиях Японии. Четыре главы занимает история верований, религиозных идей и учреждений Европы в период с IV по XVII в. Но я счел возможным уделить меньше места воззрениям, уже известным западному читателю (например, схоластике или Реформации) ради того, чтобы подробнее остановиться на некоторых явлениях, умалчиваемых или походя освещаемых в учебниках: на инакомыслии, ересях, народных обычаях и мифологии, колдовстве, алхимии, эзотеризме. Эти религиозные феномены, понятые каждый в своем духовном ареале, представляют определенный интерес, а порой и просто грандиозны. В любом случае, они неотделимы от истории европейской религии и культуры.
Важным разделом заключительного тома "Истории…" станет освещение архаических и традиционных религий Америки, Африки и Океании. Наконец, в последней главе я попытаюсь проанализировать религиозное творчество современного общества.
Выражаю благодарность профессору Чарльзу Адамсу, который любезно согласился ознакомиться с главами XXXIII и XXXV и высказал ряд ценных замечаний. В то же самое время я оставил за собой право самостоятельной интерпретации шиизма и мусульманской мистики на основе герменевтических разработок моего незабвенного друга Анри Корбена. Выражаю признательность моему другу и коллеге профессору Андре Лакоку, внимательно прочитавшему весь последний том и внесшему в него исправления, а также моему издателю и другу Жан-Люку Пиду-Пайо за тот интерес и за то терпение, с какими он наблюдал осуществление этой работы.
Постоянная поддержка, любовь и преданность моей жены помогли мне не потерять мужество и преодолеть вызванные болезнями усталость и уныние. Благодаря ей этот труд доведен до конца.
М. Э.
Чикагский университет. Апрель 1983
Глава XXXI
РЕЛИГИИ ДРЕВНЕЙ ЕВРАЗИИ: ТЮРКО-МОНГОЛЫ, ФИННО-УГРЫ, БАЛТО-СЛАВЯНЕ
§ 241. Охотники, кочевники, воины
Стремительные набеги тюрко-монгольских завоевателей — от гуннов (IV в.) до Тамерлана (1360–1404 гг.) — вдохновлялись мифическим образом первобытных евразийских охотников: хищник, преследующий дичь в степи. Скорость передвижения, внезапность вторжения, истребление целых народов, уничтожение признаков оседлой культуры (городов и деревень) — все это сближает отряды всадников — гуннов, аваров, тюрков, монголов с образом стаи волков, преследующих оленей или нападающих на стада пастухов-кочевников в степи. Разумеется, полководцы хорошо это понимали и использовали в своих стратегических и политических целях. Но еще действеннее было мистическое очарование хищного зверя в облике всадника. Некоторые алтайские племена помнили о своем прародителе — Волке-демиурге (ср. § 10).
Молниеносное разрастание "империи степей" и ее удивительная недолговечность до сих пор остаются загадкой для историков. Действительно, в 374 г. гунны сокрушают остготов на Днестре, подтолкнув тем самым другие германские племена к массовому переселению, опустошают ряд провинций Римской империи, начиная с венгерских степей. Аттиле удается подчинить себе обширные пространства Центральной Европы; однако после его смерти в 453 г. раздробленные и рассеянные гунны навсегда сходят с исторической сцены. Так же и огромная Монгольская империя, за двадцать лет (1206–1227) созданная Чингисханом и расширенная его наследниками (до Восточной Европы после 1241 г., до Персии, Ирака и Анатолии — после 1258 г., до Китая — к 1279 г.), приходит в упадок после неудачного похода на Японию (1281). Считавший себя преемником Чингисхана монгол Тамерлан был последним великим завоевателем, исповедующим культ "хищника".
