Автор выражает признательность своим случайным попутчикам Сергею Валериановичу, жителю Сибири, и Ивану Степановичу, жителю Москвы, за подсказанную идею и надеется, что они прочтут эту книгу.
Однажды я весь день, ехал в поезде. Это была очень занимательная поездка. Нескучная, веселая и определенно полезная. Мои попутчики, Иван Степанович и Сергей Валерьянович, устроили спор и так увлеклись, что один раз перекричали грохот встречного поезда. Оба они были горожане лет семидесяти, но это не мешало им прыгать по полкам и устраивать возню, как подросткам. Никто из них не желал уступать – это, казалось, было для них совершенно невозможно. Между ними вышло три стычки. Но о чем же они спорили? О жизни в СССР. Один ее ругал, а другой нахваливал. При этом речь у них шла об одних и тех же вещах. Но только у Ивана Степановича эти вещи выходили хорошие, а у Сергея Валерьяновича – совсем никудышные и даже вредные. Они спорили без перерыва на обед, глотая лишь таблетки для сердца. Я весело смеялся, глядя на этих людей. В конце концов они помирились, сойдясь на том, что колбаса «Докторская» была все-таки очень приличная. И не просто помирились, а вместе отправились ужинать в вагон-ресторан. Но когда я пошел попрощаться с ними, оказалось, что до ресторана они не дошли, а снова бросились кричать и топать. И я снова смеялся, наблюдая, как эти подвижные старички наскакивают друг на друга. «Почему же вы опять нервничаете?» – спросил я и сразу же получил ответ: потому что оба не выносят лжи. Каждый из них, оказывается, говоря об одном и том же, выкладывал неправду. Впрочем, понятно, что неправдой Иван Степанович считал все сказанное Сергеем Валериановичем, а Сергей Валерианович все слова Ивана Степановича называл подлой ложью. Я пожелал им поскорее помириться и сошел на перрон. Больше я этих людей никогда не встречал, но стал думать о предмете их разногласий, и вскоре мне пришло в голову, что об этом можно написать книгу. А именно о том, что о жизни в СССР можно рассказывать совершенно по-разному. И я стал расспрашивать бывших жителей Советского Союза и услышал много абсолютно противоположных любопытных историй.
Герман Шелков
– Да уж, не называйте конкретных городов, потому что везде было плохо! – отвечал Сергей Валерианович.
Мария Ко – рская, 1964 года рождения: «Наш двор – лучшее, что было в моем детстве, люблю его вспоминать. Дома были желтые и песочного цвета, с красивыми маленькими балконами на фасаде. Мы их называли «балкончики».
Стеклить их не разрешали, потому что они выходили на большую улицу, запрещали хранить громоздкие предметы, а только мелочи. Квартиры были не маленькие, не большие, а средние. Потолки были высокие, двери двойные. Открываешь входную дверь, а за ней еще двери. Почему так – не знаю.
В каждой квартире был паркет, и так во всех трех домах, которые образовали наш двор. Все друг с другом здоровались, на лестнице, в лифте и вообще везде. Нас, детей, учили говорить «здрасьте», объясняли, что это вежливо. Моя мама учила нас с братом, чтобы мы пропускали вперед старших, открывали бабушкам и дедушкам дверь в подъезд, бросались поднимать ключи, перчатки, если те их уронят.
Двор был проходной, а не глухой, и летом, и зимой через него была тропа-дорога. Но грязно не было. На земле ничего не валялось. Ни жители нашего двора, ни прохожие не мусорили, даже окурки не бросали. Проявляли сознательность. Дворников было двое, муж и жена, оба пожилые. Как их звали, не помню. Работали в фартуках, в рукавицах, то с метлами, то с лопатами. Автомобилей было мало, собак-кошек тоже. Детей тоже проживало немного, всего, кажется, пятнадцать или чуть меньше.
В одном из наших трех домов находилась детская библиотека, и мы, естественно, в нее ходили. Приходишь со школы, дома никого нет, обедаешь, пьешь чай, ешь булку с вареньем, делаешь уроки и – в библиотеку. Мой брат был старше меня на три года и посещал спортивную секцию. Уходил в два часа и возвращался вечером. А я встречалась в библиотеке с другими детьми из нашего дома, потому что они тоже туда приходили. Мы учились в разных школах и классах и виделись только во дворе и в библиотеке.
