Предисловие к русскому изданию
Первая империалистическая война 1914—1918 гг. выдвинула на одно из первых мест имя адмирала Шеера, в лице которого Германский флот получил достойного воплотителя идей адмирала Тирпица. Если Тирпиц начиная с 1897 г. с огромной энергией трудился над созданием флота, который мог бы вступить в бой с английским флотом, то Шеер доказал на деле, что германское кораблестроение в общем справилось с этой задачей. Вместе с тем во время войны выяснилось, что германская техника до такой степени превзошла английскую, что вопрос о количественном превосходстве сил англичан не всегда имел решающее значение. При разрыве снарядов, попадавших в перегрузочные отделения башен, английские линейные крейсера в грех случаях из четырех взлетели на воздух, а германский линейный крейсер «Зейдлиц» после этого продолжал вести бой. Искусство артиллерийской стрельбы и на больших, и на малых кораблях у немцев в большинстве случаев было выше, чем у англичан. Тактика англичан во многих случаях была далеко не на высоте. Историки английскою флота Ю. Корбетт и Г. Ньюболт приводят ряд примеров, свидетельствующих о полном непонимании своих задач не только командирами отдельных кораблей, но и адмиралами, командовавшими крупными соединениями. Эти историки в важнейших случаях всегда находят то или иное оправдание (в виде неправильно понятого сигнала, плохой видимости и пр.), а Г. Ньюболт, например, вовсе воздерживается от критики действий адмирала Джеллико в ночь с 31 мая на 1 июня 1916 г. Под конец войны, вернее в 1917 г., у самих англичан пошатнулась вера в непоколебимость догматов английской стратегии, оказавшейся беспомощной перед лицом надвинувшейся опасности со стороны неограниченной подводной войны. Рухнуло прежнее представление о господстве на море, основанном на превосходстве в силах надводного флота, обеспечивающем подвоз продовольствия населению Британских островов. 27 апреля 1917 г. адмирал Джеллико писал первому лорду адмиралтейства:
«В настоящее время мы ведем войну так, как будто абсолютное господство на море в наших руках, фактически же мы не только не обладаем абсолютным господством, но даже и тенью этого господства».
В сентябре 1917 г. на морской конференции союзников американский адмирал Симе высказал уверенность в том, что германцы сделают решительную попытку разрушить систему конвоев (на пути из Англии в Норвегию и обратно), организовав нападение крупными силами больших кораблей. «В ответ на подобную попытку, — закончил свою речь адмирал Симе, — вам придется сделать одно из двух: или охранять конвой дредноутами, или постараться выговорить наиболее выгодные для вас условия мира».
Шеер неоднократно упоминает в своих «Воспоминаниях» о том, что Англия стояла на краю гибели, а весь смысл его книги сводится к тому, что Англия не победила в морском бою, а сама была бы побеждена, если бы верховные органы государственного управления Германии понимали стоявшую перед ними задачу.
Конечно, адмиралу Шееру как ярому проповеднику германских империалистических идей, простительны некоторые преувеличения в вопросе о безвыходном положении, в котором находилась Англия в 1917 и 1918 гг. Для того чтобы победить Англию, германскому империализму не хватало многого, и прежде всего достаточной подготовки к этой войне. Германия вступила в войну, имея лучшую армию в Европе, но управлял этой армией начальник генеральною штаба Мольтке, человек без силы воли и без всякою политическою кругозора. Он принял без изменений устаревший стратегический план Шлиффена, автор которого не учитывал выступления Англии на стороне Франции и России. Для каждого здравомыслящего человека было ясно, что Англия не могла остаться безучастной зрительницей, так как победа Германии означала бы ее гегемонию в Европе, что противоречило вековой политике Британской империи. Но и после того как Англия объявила войну, этому событию не было придано надлежащего значения, поскольку решение исхода войны уверенно ожидалось отнюдь не на море, а на суше, где германская армия, воспитанная на традициях Кёниггреца и Седана, должна была молниеносно разгромить Францию, а затем отбросить далеко на восток русскую армию. Германия, конечно, имела в виду неизбежную войну с Англией; для этого строился с лихорадочной поспешностью германский флот, но в 1914 г. он был еще слишком слаб. Шеер справедливо указывает, что после того как вступление Англии в войну стало совершившимся фактом, германское командование не осознало немедленно всей опасности, которая угрожала Германии со стороны этою упорного противника. Правда, в начале войны еще существовала надежда одержать победу на суше, после чего Англия не стала бы продолжать войну в одиночестве. Но в 1914 г. эта надежда не сбылась, а если в 1915 г. русские армии и были отброшены далеко на восток, то и после этого мир был так же далек, как и в первые дни войны. Возможность решить исход войны только на суше стала под сомнение, а в самой Германии начала ощущаться тяжесть блокады, организованной английским флотом. Еще в конце 1914 г. стало ясно, что главным врагом Германии являлась Англия с ее огромными материальными ресурсами, позволявшими ей оказывать мощную поддержку союзникам и вдохновлять их на продолжение борьбы. Но победить Англию на суше было невозможно даже в том случае, если бы была уничтожена высаженная во Франции английская экспедиционная армия. Победить Англию можно было только на море, а победить ее было необходимо, иначе вообще нельзя было «склонить Англию к уступчивости», т.е. к согласию на перекройку карты Европы по усмотрению Германии. Так постепенно центр тяжести мировой войны переместился на море.
