Феликс ДЫМОВ
ГДЕ ТЫ НУЖЕН
1
Пахло бананами. Наверное, при ударе лопнул ящик, и мумифицированные плоды на воздухе ожили. Клокотал, закупоривая трещины обшивки, самотвердеющий пластик. Кислородный регулятор, срабатывая, выговаривал: "Ти-упп!". И снова: "Ти-упп!".
Не открывая глаз, Андрей пошевелил правым плечом. Пожалуй, в порядке. Почти в порядке. Рука онемела от ключицы до кончиков пальцев. Локоть нестерпимо резало.
Ничего, ничего. Могло быть хуже.
Он последовательно, картинку за картинкой, восстановил в памяти события.
Сначала Тембру. Потом "чуму". Ссору с матерью. Полет. Неудачную посадку.
Ох, как же все это не вовремя!
Андрей закусил губу, сел, покачался от боли, шумно выдохнул.
И открыл глаза.
Сквозь распахнутую створку люка в рубку вламывалось зеленое солнце. От сильного зеленого отсвета все вокруг казалось зыбким и мутным, как в аквариуме. Снаружи глухо шумели малахитовые джунгли. Края звездообразной дыры в стене космокатера разбухали, стягивая пролом и оставляя пластиковые шрамы. Совсем сошла с ума автоматика, заделывает трещины, качает кислород, а люк распахнут настежь! Они давно уже дышат наружным воздухом. И бананами пахнет тоже оттуда, из джунглей.
Почувствовав на себе взгляд, Андрей осторожно, стараясь не бередить плеча, повернулся вместе с креслом. Нино, смаргивая с ресниц слезинки, смешно шевелила пушистыми ломкими бровями, шмыгала носом, облизывала пересохшие губы.
- Ну что ты, что ты! Вот увидишь... - сказал Андрей слегка охрипшим голосом. И не договорил, не нашел слов.
- Я ничего, - быстро откликнулась Нино. - А ты?
- Выбирайся, приехали. - Андрей поморщился. - Там под правой рукой маховичок. Раскрути. Я тебе не помощник...
Нино сползла внутрь кресла, насколько позволял противоперегрузочный кокон. Вслепую пошарила рукой.
- Андрюша, я забыла, в какую сторону крутить...
- На себя, неужели трудно запомнить? Справа-налево-вниз, ясно?
Нино кивнула, долго копалась внутри кокона, шевеля губами и наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Наконец разобралась. Кокон раскрылся, и кресло сжевало эластичную пелену.
- Теперь меня разблокируй, - попросил Андрей. - И аптечку... Малый хирургический комплект...
- Сейчас, сейчас, - забормотала Нино, склоняясь над ним. - Ты не волнуйся, я все сделаю. Это я сначала немножко испугалась...
- Ну-ну, дочь командора! - Андрей затаил дыхание, но Нино и впрямь была молодцом: мягкие края кокона разошлись, освободив тело, и почти не доставили новой боли. - Вот видишь...
- Молчи, не трать силы... Приподними голову. Тут болит? А тут? Главное, плечо цело, локоть - это пустяки, потерпи. На вот, выпей, до свадьбы заживет...
Девушка запнулась на миг - вот уж некстати вспомнила поговорку. Если не считать обычной школьной практики, врачевать еще не приходилось. Пряча тревогу, она раздернула молнию Андреева комбинезона, разрезала рубашку. Рука была багровая, опухшая и рыхлая от множественных подкожных кровоизлияний. Не переставая беззаботно болтать, Нино приладила полукружие бандажа, примкнула к поясу широкий захват на запястье. Зачем-то потерла указательный палец о рукав и колупнула ногтем три значка на бандаже: "стабилизация", "обезболивание", "регенерация".
Двойные гибкие ленты проклюнулись по краям захвата, укутали руку, проползли под рубашкой к плечу, обернулись вокруг локтя, присосались к коже. Шипя, потек воздух, одел плечо и руку в плотные лубки.
- Немножко пощиплет - и все! - Тыльной стороной ладони Нино стерла со лба Андрея пот. - На, проглоти...
- Что это?
- Против вирусов.
- Мы с тобой уже столько тут чужих вирусов нахватались - вряд ли поможет.
- Все равно проглоти.
Андрей послушно слизнул розовую горошину. Встал. Правый бок был тяжелым, неподвижным.
- Работничек из меня, однорукого...
- Всего сорок часов! - просительно произнесла Нино, точно сама была виновницей Андреевой травмы.
Андрей придвинулся к пульту, неловко, левой рукой, пощелкал клавишами, отключил подачу кислорода.
- Ого, до Маяка сто пятьдесят четыре километра!
- Сто пятьдес... С ума сойти! По джунглям... Без дорог... У нас же ни вездехода, ни винтопланов...
