«Если», 2005 № 12 (154)

Если бы мы с Гасом в любовном порыве не умыкнули друг друга, не уведомив об этом всех заинтересованных лиц, поедание сэндвичей с тунцом не стало бы противозаконным деянием, у Департамента защиты окружающей среды наверняка нашлись бы лучшие занятия, чем спускать дурно пахнущие бомбочки в унитазы мирных граждан, не говоря уже о том, что злосчастная Япония не лишилась бы одного из своих островов. Но что было, то было, мы обманули всех и поженились втихомолку, вследствие чего целая толпа народу, как позже выяснилось, была ужасно огорчена. И тогда родичи и друзья, соученики и коллеги по работе коварно организовали за нашими спинами тайный заговор с целью реванша. Мы с Гасом, вполне понятно, ничего такого даже не подозревали, счастливо блаженствуя в компании наших пяти объединившихся котов, малость раздражительного питона по имени Гигглз (длиною в двенадцать футов) и всех прочих, ныне совместных, домашних любимцев.

Теперь, я думаю, надо рассказать все с самого начала. Это была суббота, 15 июля, и день первой годовщины нашей с Гасом семейной жизни заодно. Без малого в семь утра ни меня, ни моего мужа почти невозможно причислить к категории разумных (а уж тем более сознательных) существ, поэтому резкий телефонный звонок, который нас разбудил, глубоко шокировал меня крайней наглостью.

Я безжалостно пихаю Гаса в бок своим острым локтем. Гас отработанным до автоматизма жестом накрывает голову подушкой, отчетливо произносит: «Меня нет дома» — и вновь погружается в самозабвенный сон. Телефон продолжает надрываться. Делать нечего, я испускаю тяжкий вздох с подвыванием, переползаю через бесчувственное тело и бегу на кухню, дабы снять трубку и тем самым прекратить проклятый трезвон.

— Джесси, дорогуша! — разражается трубка простонародным английским говорком с такой акустической мощью, что едва не сдувает скальп с моей бедной тупой головы. — Проснись и пой, моя птичка, уже пора!

Ну, спасибочки… Жалобный стон вырывается из моей груди.

— Джек, — вещаю я в телефонную трубку загробным голосом, — ты хотя бы знаешь, который час?!

— Знаю ли я? — жизнерадостно удивляется родитель Гаса. — Еще бы не знать, ведь я глаз не сомкнул, и все благодаря этой женщине, матери моего сына! Да-да, и твоей матушке тоже!

Я мотаю головой, пытаясь отогнать мысленную идиотскую картинку пылкой троицы любовников в составе разведенных родителей Гаса и моей безупречно благопристойной матушки.

— Твой отец также принял участие, — поясняет Джек.

— Вы что, устроили оргию? — бормочу я, очумело протирая левый глаз.

Джек разражается своим неподражаемым утробным хохотом. Когда я слышу, как он смеется, мне всегда мерещится то ли Санта, то ли Пол Баньян в английской версии, то ли консервная этикетка с Зеленым Великаном, но в действительности Джек как две капли воды похож на Гаса, только постаревшего. Оба они долговязые, тонкокостные, с теплыми карими глазами. Трудно поверить, что мой Гас — разочаровавшийся в науке генетик, в то время как его отец — строительный рабочий и притом энтузиаст.

— Девочка, вытряхни пакости из своих мозгов, — говорит мне Джек, — одевайся и выходи. Мы все тебя ожидаем.

С упавшим сердцем я бросаю боязливый взгляд в щелку между занавесками, и уж конечно, снаружи стоит гигантский роскошный лимузин. Одно из его тонированных стекол плавно опускается, и оттуда выглядывает Джек с мобильником и ухмылкой до ушей. Очень нехорошее слово слетает с моих уст само собой.

— Вот-вот, — бурно радуется Джек, — я сказал абсолютно то же самое, когда впервые услышал про всю затею! А теперь будь душечкой, Джесси, и пойди разбуди Гаса. Ах да, тут твоя мама напоминает об официальном костюме… Представляешь, я и сам сегодня вырядился в костюм — хочешь верь, хочешь нет! А мама Гаса тут подсказывает, что вам двоим еще понадобятся купальник и плавки.

— Вы записали нас на конкурс красоты? — не без интереса спрашиваю я и почти совсем просыпаюсь.

Джек разражается хихиканьем.

— Уверен, ты можешь выиграть любой из них, дорогуша. Но нет, ты не угадала. Выходите.