1918 год, 30 августа
Парадная дверь была закрыта. Молодой человек в матросском бушлате обернулся к своей спутнице — хрупкой девушке, судя по платью, горничной из небогатого дома.
— Дальше я сам. Поднимусь по черной. Прошу вас, Вера Николаевна, подождать меня во дворе. Постараюсь надолго не задерживаться.
— Я с вами, Алексей Николаевич. Вам даже дверь не откроют. Он — очень осторожный человек.
Вдвоем направились к арке, пересекли небольшой внутренний дворик и вошли в узкую дверь черной лестницы. Поднялись на второй этаж и остановились на неширокой лестничной двухквартирной площадке.
— С Богом! — произнес молодой человек.
Девушка быстро перекрестилась.
Матрос повернул ручку механического звонка и поморщился, когда услышал хриплую трель. Прислушался, пытаясь разобрать звуки за дверью, потом обернулся к девушке и дернул плечом.
— Кто-то там ведь должен быть.
Выглянул в окно и увидел возле двери дровяного сарайчика греющегося на солнце дворника, которого еще минуту назад там не было. Молодой человек вновь повернул ручку звонка. И сразу дверь распахнулась. На пороге с «маузером» в руке стоял матрос в тельняшке, а рядом с ним — парень в пиджаке, надетом на солдатскую гимнастерку.
— Ну и чего вам здесь надо? — поинтересовался матрос с «маузером».
— Да вот хочу с хозяином здешним разобраться, — объяснил молодой человек в бушлате, двигаясь прямо на «маузер». — «Контра» здесь зашхерилась, если ты не знаешь, братишка. Марусю мою этот гад на работу позвал, чтобы она тут ему приборки делала, а денег не заплатил. Так что хочу с него по полной получить с процентами за эксплуатацию трудового народа.
Он обернулся к девушке и махнул рукой.
— Заходи, Маруся, здесь все свои.
— Здравствуйте, — поздоровалась девушка, переступая через порог.
— Милости просим, — улыбнулся ей парень в пиджаке.
А его приятель в тельняшке покачал головой.
— Ты прежде чем на абордаж кидаться, браток, документ какой предъяви.
Вошедший усмехнулся и показал на свою бескозырку:
— Читать умеешь?
На ленточке значилось название корабля. Позолота букв облетела, но все равно надпись читалась достаточно ясно — «Императрица Мария».
