Дневник, 1892 г.

[30 января. Бегичевка.] Жив. Прошел месяц. Нынче, 30 января 1892. Вспоминать день за днем — невозможно. Был в Москве, где пробыл 3 недели, и вот неделя, как опять тут. Главные черты и события этого месяца: Недовольство на Л[ёву] и тяжелое чувство нелюбви к нему. Суета, праздность и роскошь, и тщеславие, и чувственность Московс[кой] жизни. Был в театре. Пл[оды] Пр[освещения]. Писал всё 8-ую главу. И всё не кончил. Виделся с Солов[ьевым], с Алехин[ым], с Орловым, с этими тяжело — и радостно с Черт[ковым], Горбун[овым], Трегубовым. Вернувшись сюда, нашел беспорядок, неясность. Раздача вещей и дров вызвала жадность. — Почти всё время мне нездоровится — желудком и чувствую ослабление общее. Всё чаще и чаще думаю о смерти и больше и больше освобождаюсь от славы людской. Но еще очень далеко от полного освобождения. Хотел выписать записанное в книжки — потерял и вял и грустен и не хочется ни думать, ни делать. — Отче, помоги мне всегда любить.

31 Января 92. Бегичевка, е. б. ж.

3 Февр. 92. Бегичевка. Нынче уехала Соня. Мне жаль ее. Отношения к народу очень дурные. Я нынче понял, что это-то попрошайничество, зависть, обман, недовольство и стоящая за всем этим нужда и есть показатель особенности положения и того, что мы стоим в середине его. Утром б[ыл] очень слаб. Спал днем. Пытался писать, не идет. Получил от Ал[ехина] письмо нехорошее. Всё хочет сделать что-то необыкновенное, когда признак настоящего труда есть «обыкновенное». Не козелкать, а тянуть. Носил, носил записочку с мыслями и потерял.

Помню только, что записано было: 1) то, что когда видишь много людей новых, таких, к[аких] никогда не видал, хоть где-нибудь в Африке, в Японии: человек, другой, третий, еще, еще, и конца нет, всё новые, новые, такие, каких я никогда мог не видать, никогда не увижу, а они живут такой же эгоистичной своей отдельной жизнью, как и я, то приходишь в ужас, недоумение, что это значит, зачем столько? Какое мое отношение к ним? Неужели я не видал их, и они мне чужие? Не может быть. И один ответ: они и я одно. Одно и те, к[оторые] живут, и жили, и будут жить, одно со мною, и я живу ими, и они живут мною.