СЕРГЕЙ ПРАГА
ДА, БЫЛ
ПОВЕСТЬ
«…Я всегда готов выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения победы над врагом…»
(Из текста военной присяги)
«…Лучше смерть, но смерть со славой, чем бесславных дней позор…»
(Шота Руставели. «Витязь в тигровой шкуре»)
В НАГОРНОМ РАЙВОЕНКОМАТЕ
— А-а! Товарищ старший лейтенант! Здравствуйте, здравствуйте. — Начальник третьей части капитан Белогрудов приветливо, как старому знакомому, протянул руку мужчине лет сорока в штатском костюме.
— Надюша, стул!
Посетитель поблагодарил, сел, достал из кармана сигарету и вопросительно взглянул на Белогрудова.
— Курите, курите. Мы давно ждем вас. Дело ваше получили из архива, а вас все нет и нет… Решили, что вы отдыхаете или в командировке… Необходимо составить ваш послужной список, а для этого надо кое-что уточнить, сверить…
Посетитель с любопытством смотрел на папку, пожелтевшую от времени. Он не предполагал, что его личное дело такое внушительное.
— Я готов, — ответил он. — А нельзя ли взглянуть на бумаги и кое-что освежить в памяти…
— Пожа-а-луйста, — обиженно протянул капитан. — Ваше право, смотрите, вспоминайте.
Он положил личное дело перед посетителем, а сам потянулся к папке с текущей перепиской.
Бегло просматривая отдельные документы, старший лейтенант изредка улыбался, покусывал губы, покачивал головой. Вдруг лицо его помрачнело, в глазах появились жестокие огоньки. Он еще не просмотрел и половины бумаг, вшитых в папку, как резко закрыл ее и передал Белогрудову.
— Я готов, товарищ капитан…
…Опрос походил на непринужденную беседу двух хорошо знакомых людей. Правда, вначале ответы были предельно лаконичны, привнося неприятную сухость в разговор. Но вскоре эта отчужденность сгладилась.
На вопрос о партийности старший лейтенант, слегка задумавшись, ответил:
— С тысяча девятьсот сорок второго по сорок седьмой выбывал из рядов партии… В сорок седьмом восстановлен с тысяча девятьсот тридцать шестого… — и без запинки назвал многозначный номер партийного билета…
Делопроизводительница не без интереса слушала диалог.
— Женаты?
— Так точно… Двое детей: сын Остап десяти лет и сын Шота семи…
— Что ж это: родители русские, а имена у детей вроде бы не русские…
— Так… по зароку…
— Имеете награды?
— Красное Знамя за Халхин-Гол, Красная Звезда за Вену… Три медали…
— Ранения и контузии?..
…Все меньше оставалось незаполненных пунктов. Вот на этот, пожалуй, не ответишь кратко. Капитан пробежал глазами слова очередного вопроса и только тогда прочел его вслух.
— Были ли в плену в Отечественную войну, при каких обстоятельствах пленены, где находились, к каким работам привлекались, кем, где и когда освобождены?
Старший лейтенант еще не успел ответить, как на столе задребезжал телефон.
Капитан снял трубку. Выслушав, неохотно сказал: «Ясно!» и, пожимая плечами, поднялся:
— Простите, придется минут на пять — десять прервать беседу.
Он взял со стола несколько папок и вышел.
— Наверно, комиссар вызвал, — проговорила делопроизводительница.
В комнате наступила тишина.
Старший лейтенант задумчиво смотрел на раскрытый послужной список и, покусывая мундштук, дымил сигаретой. Медленно ползли стрелки часов. Прошло десять — пятнадцать минут. Белогрудов не возвращался. В комнату входили посетители, офицеры, громко поговорив с делопроизводительницей, уходили. А старший лейтенант, ничего не замечая, изредка посасывая потухшую сигарету, продолжал смотреть перед собой.
Последний вопрос напомнил ему давно минувшее. В памяти оживали забытые лица, эпизоды, события.
НА КОМАНДНОМ ПУНКТЕ
Командный пункт командира дивизии генерал-лейтенанта фон Зальце расположен в усадьбе МТС. Сейчас здесь оживленно. На два часа назначено совещание командиров полков и им равных. Отсутствие в воздухе советской авиации позволяло пренебрегать маскировкой, и приглашенные подъезжали на машинах к самому крыльцу флигеля, занятого генералом.
Адъютант генерала, лейтенант Капп, хлыщеватый и самоуверенный юнец, щеголяя выправкой, встречал приезжающих и, отвечая на рукопожатия, предупреждал:
