"А старший топорник говорит: «Чтоб им всем сгореть, иродам!»
Плотников, «Рассказы топорника».
"Джефф, ты знаешь, кто мой любимый герой в Библии?
Царь Ирод!"
О'Генри, «Вождь краснокожих».
«Товарищ, – сказала старуха, – товарищ, от всех этих дел я хочу повеситься».
Бабель, «Мой первый гусь».
Однако! Я заржал. Ничего подбор цитаточек!
Записную книжку, черную, дешевую, я поднял из-под ног в толкотне аэропорта. Оглянулся, помахав ею, – хозяин не обнаружился. Регистрацию на мой рейс еще не объявляли; зная, как ощутима бывает потеря записной книжки, я раскрыл ее: возможно, в начале есть координаты владельца.
«Я б-бы уб-бил г-г-гада».
Р.П.Уоррен, «Вся королевская рать».
«Хотел я его пристрелить – так ведь ни одного патрона не осталось».
Бр. Стругацкие, «Парень из преисподней».
«Я дам вам парабеллум».
Ильф, Петров, «12 стульев».
Удивительно агрессивные записи. Какой-то литературовед-мизантроп. Читатель-агрессор. Зачем ему, интересно, такая коллекция?
«Расстрелять, – спокойно проговорил пьяный офицер».
А. Толстой, «Ибикус».
«К тому времени станет теплее, и воевать будет легче».
Лондон, «Мексиканец».
Нечто удивительное. Материалы к диссертации о милитаризме в литературе? Военная терминология в художественной прозе?.. Я перелистнул несколько страниц:
«У нас генералы плачут, как дети».
Ю.Семенов, «17 мгновений весны».
Имею два места холодного груза".
В. Богомолов, «В августе 44-го».
Я перелистнул еще:
«Заткнись, Бобби Ли, – сказал Изгой. – Нет в жизни счастья».
Ф.О'Коннор, «Хорошего человека найти нелегко».
«И цена всему этому – дерьмо».
Гашек: трактирщик Паливец, «Швейк».
«Лежи себе и сморкайся в платочек – вот и все удовольствие».
Н.Носов, «Незнайка».
Эге! Неизвестный собиратель цитат, кажется, перешел на вопросы более общие. Отношение к более общим вопросам бытия тоже не сверкало оптимизмом.
Странички были нумерованы зеленой пастой. На страничке шестнадцатой освещался женский вопрос:
«Хорошая была женщина. – Хорошая, если стрелять в нее три раза в день».
Ф.О'Коннор, «Хорошего человека найти нелегко».
«При взгляде на лицо Паулы почему-то казалось, что у нее кривые ноги».
Э.Кестнер, «Фабиан».
«Жене: „Маня, Маня“, а его б воля – он эту Маню в мешок да в воду».
Чехов, «Печенег».
Облик агрессивного человеконенавистника обогатился конкретной чертой женоненавистничества. Боже, что ж это за забавный человек?
Но вот цитаты, посвященные, так сказать, гостеприимству:
«Я б таким гостям просто морды арбузом разбивал».
Зощенко.
«Увидев эти яства, мэтр Кокнар закусил губу. Увидев эти яства, Портос понял, что остался без обеда».
Дюма, «Три мушкетера».
«Не извольте беспокоиться, я его уже поблевал».
Колбасьев.
«Попейте, – говорят, – солдатики. – Так мы им в этот жбанчик помочились».
Гашек, «Швейк».
«У Карла всегда так уютно, – говорит один из гостей, пытаясь напоить пивом рояль».
Ремарк, «Черный обелиск».
Цитаты были приведены явно вольно. Некоторые даже слегка перевраны. Уж Чехова и Зощенко я помнил.
Но зачем они владельцу книжки? Эрудиция начетчика? Остроумие бездельника, отлакированное псевдообразованностью? Реплики на все случаи жизни? Блеск пустой головы? Конечно, цитирование с умным видом может заменить в общении и ум, и образованность…
И тут же наткнулся на раздел, близкий к моим размышлениям:
«И находились даже горячие умы, предрекавшие расцвет искусств под присмотром квартальных надзирателей».
Салтыков-Щедрин, «История одн. города».
«Проклинаю чернильницу и чернильницы мать!»
Саша Черный.
«Мосье Левитан, почему бы вам не нарисовать на этом лугу коровку?»
Паустовский, «Левитан».
Объявили регистрацию на мой рейс. Оценив толпу с чемоданами, я взял свой портфельчик и пошел к справочному: пусть объявят о пропаже. У стеклянной будочки топталось человека четыре, и я, не отпускаемый любопытством, листал через пятое на десятое:
«Если б другие не были дураками – мы были бы ими».
В. Блейк.
«Говнюк ты, братец, – печально сказал полковник. Как же ты можешь мне, своему командиру, такие вещи говорить?»
Серафимович, «железный поток».
«Ничего я ему на это не сказал, а только ответил».
Зощенко.
Страничка 22 вдруг касалась как бы национального вопроса:
