Бабушкино море

Вот она, бабушка, папина мама. Стоит на платформе и смотрит из-под руки прямо на площадку вагона, который ещё постукивает и покачивается с разбегу. На бабушке чёрная шерстяная юбка, белая широкая кофта и платочек. Она совсем не похожа на кавалера ордена Ленина, хотя на кофте у неё и в самом деле орден Ленина.

Папа говорил про бабушку «кавалер», а она, оказывается, просто старушка. Или, вернее сказать, старуха, потоку что старушки бывают поменьше ростом и потолще, вроде маминой мамы, бабушки Капитолины. А эта бабушка высокая и костистая, лицо у неё худое, строгое, будто недоброе, а глаза прозрачные, как бутылочное стекло.

— Здравствуй, Зинаида! — говорит бабушка Лялиной маме, которую видит первый раз в жизни. И они целуются.

Мама и бабушка целуются так: по очереди прикладываются друг к дружке щеками и мелко чмокают воздух.

А Ляля стоит сбоку и смотрит на бабушку.

— Это Ольга? — наконец говорит бабушка и глядит на Лялю своими бутылочными глазами. — Подойди-ка поближе, внука, дай на тебя посмотреть!

Бабушка смотрит на Лялю. Смотрит на её клетчатую ярко-красную пелеринку, на красную острую шапочку с кисточкой и покачивает головой. Что-то вздрагивает у неё в самых уголках губ, словно она хочет засмеяться. Но бабушка не смеётся, а гладит Лялю по голове своей жёсткой большой рукой, и с Ляли слетает шапочка. Шапочку поднимает какой-то старичок с серьгой в ухе и кнутовищем в руке. От старичка сильно пахнет одеколоном.

— Ишь надушился! Знакомься, Митрич, — говорит бабушка старичку, когда он подаёт Ляле шапочку. — Внучка — Ольга, меньшого дочка. Седьмой годок. Грамотная.

Старичок знакомится: перекладывает кнутовище из правой руки в левую руку, низко наклоняется к Ляле и смеётся. От смеха дрожит и блестит в его ухе большая серьга.

— Наш конюх колхозный, — говорит бабушка. — Подавай, Митрич!

Конюх смотрит на Лялю, и губы у конюха аккуратно складываются трубочкой, будто бы для того, чтобы засвистеть.

— Ивашок! — говорит он шёпотом и смотрит на Лялю. — Ой, копия…

— А?!.. Да!.. — говорит бабушка, тоже смотрит на Лялю и вдруг отворачивается.

Старичок почему-то испуган. Он быстро уходит и похает к платформе чёрную узкую бричку на высоких колёсах. Такую Ляля видела в цирке. Только в цирке бричка была побольше.

Первой в бричку садится бабушка. Она крепко наступает на подножку, и бричка, слегка накренившись в сторону бабушки, кланяется ей и скрипит.

Мама садится в бричку с другой стороны. Она легко вскакивает на узенькую подножку и усаживается возле бабушки, отогнув своё нарядное пальто. Митрич сейчас же подхватывает Лялю сзади под мышки и сажает против мамы и бабушки на откидную скамеечку. После этого он сам взбирается на облучок и поднимает кнутовище.

— Погоняй, — сурово говорит бабушка, поджимая сухие губы.

Бричка трогается. Бабушка сидит в бричке, обхватив пальцами свои острые локти. Рядом с бабушкой сидит мама в маленькой шляпке с пёрышком. Ляля видит, что мама стесняется бабушки, сидит очень прямо, молчит и даже отчего-то покашливает…

— Живей! — говорит бабушка старичку с серьгой.

Конюх кричит: «Но-о-о-о!..» — кричит глухим, но раскатистым голосом, и голос у него отдаётся где-то далеко, так далеко, как будто бы в этом городе на улице живёт эхо.

— Но-о-о-о!.. — кричит старичок.

А лошади нисколько не боятся его крика. Они мелко перебирают ногами, бегут трусцой, как бежали раньше, и бричка подскакивает на колеях и выбоинах пыльной дороги.

Бабушка, мама и Ляля едут мимо маленьких белых домов, обсаженных деревьями. За плетнями, среди зелёных деревьев, прямо под небом, стоят белые печки. Из печей идёт дым. И по всей улице пахнет тёплым дымом и чем-то ещё — кажется, мокрой зеленью. У заборов, по самым краям дороги, растёт чуть повытоптанная трава. Меж запылённых листьев и стебельков виднеются розовые головки повилики.

Улица очень длинная. Горячий ветер легонько шевелит пыль на дороге. По тротуару неторопливо и без звонков, разомлев от жары и редко-редко нажимая на педали ногами, едут босые велосипедисты. На улицу выбегают хозяйки и смотрят на бричку и бабушку. Хозяйки стоят и глядят им вслед, а бабушка ни на кого не смотрит. Она сидит прямая, неподвижная, высоко подняв голову, и только перебирает пальцами по острым локтям.