Был жилпоселовский вечер. Мальчишки сидели в круглой беседке под крышей, похожей на русский шлем, боевой, и завидовали Славке: на море едет, корабли настоящие увидит, штормы, может быть, даже — и настоящую акулу. Игорь Волков, правда, насчет акулы сказал: «Нет их в Азовском море». Но Ленька Савкин не поверил: «Какое же море без акул». Колька Кочергин завидовать не любил. Он сказал: «Айда по домам. Завтра на стога пойдем. Там лучше, чем на каком-то море без акул в сто раз».
Славка пришел домой, посмотрел на свою поклажу — чемодан и эмалированное ведро для вишневого варенья — и уныло сел на табурет.
— Почему грустишь? На море ведь едешь! — мама всплеснула руками.
— А что я там буду делать один? — вздохнул он.
— Ой, а ты забыл…
И мама в какой уж раз стала рассказывать ему о том, как они ездили на море четыре года назад. По ее словам выходило, что все побережье Азовского моря ждет не дождется Славку, тоскует без него, жить не может.
— А как мы в поезде ехали, забыл? — веселилась мама. — Ты там такие концерты давал. Помнишь, как ты пел: «С неба звездочку доста-ану и на память подарю!» Серьезно пел, как взрослый, всех рассмешил.
— Ничего я не помню, — буркнул Славка.
— Конечно! Тебе ж пятый годок пошел. Давай-ка спать. Перед дорогой нужно выспаться.
На следующий день она посадила Славку в плацкартный вагон, попросила соседей по отсеку посмотреть за сыном и, ткнувшись сухими губами в потный от важности Славкин лоб, ушла.
— Не боится одного отпускать, — удивилась полная женщина в цветастом голубом платье и, как только поезд отпустил тормоза и двинулся в путь, неспешно подергиваясь на стрелках Курского вокзала, она выложила на столик кульки, свертки, бутылку с самодельной пробкой из школьного листа бумаги и принялась за еду, договариваясь заодно со Славкой. — «Тебе все равно где спать? Тогда поменяемся местами. У меня верхняя полка. Вот молодец. А пока сиди у окошка, смотри — интересно небось?»
— Да, — ответил Славка через силу, потому что на стогах и он любил в войну играть. От тоски и монотонного стука колес потянуло его в сон.
А во сне было море — сказочное. Подкатил к нему поезд, вышел Славка на берег, поздоровался:
— Здравствуй, море! Как ты тут поживаешь?
— Здравствуй, Славка! — оно ему в ответ. — Живу хорошо, тебя жду.
Большое море, синее. Корабли плавают, акулы шныряют туда-сюда зубастые и волны валом валят девяти бальным.
— А зачем волны-то? — спрашивает Славка, потому что они бушуют очень сильно, не дают корабли как следует рассмотреть и акул зубастых.
— Это мы мигом, — сказало море и крикнуло. — А ну кыш отсюда, надоели!
Волны друг за другом, держась, как первоклашки, за руки, пошлепали на берег.
— Эй, куда вы?! — ужаснулся Славка. — Там же поезд! Авария произойдет!
— Не бойся, я их в тучи превращу, — говорит море. — Что ты еще хочешь? Приказывай — все сделаю.
Стоит Славка на берегу моря говорящего и думает, чтобы такое попросить у него.
— Эй, море! А ты можешь сделать так, чтобы ребята…
— Я все могу, говори. Говори! Ты слышишь меня, малец? Мальчик!
— Чего? — проснулся Славка и увидел перед собой тетю в голубом платье.
— Спать пора. На дворе, глянь, вечер. Лезь на верхнюю полку, я тебе там уже постелила.
Ночью Славке не удалось побывать на волшебном море, но, проснувшись, он ощутил близость моря настоящего, юга настоящего.
И вскоре по вагону объявили: «Марцево. Стоянка две минуты».
Славка взял чемодан, эмалированное ведро и вышел в тамбур.
Встретил его дядя Вася — тети Веры муж, подхватил чемодан и ведро, поблагодарил проводницу за то, что доставила в целости и сохранности гостя, и сказал Славке:
— Не отставай!
Они пробрались сквозь неспокойную толпу на автобусную остановку, и он цокнул:
— Тю! А что ж ты такой бледный?
— Так, не знаю, — гостю стало обидно.
— Ничего, у нас быстро загоришь!
