По традиции — немного о прошлом с намеком на будущее
Инквизитор Турус, оставшийся в вольных баронствах в роли жреца, сидел на шикарном стуле и задумчиво барабанил пальцами по столу, методично восстанавливая в памяти минувший год, в очередной раз утверждаясь в своей правоте, считая этого эльфа безумцем. Он своими глазами видел, как тот относится к собственной жизни и жизням своих слуг, не раз слышал от солдат и наемников байки, как пресловутый барон-эльф с горсткой бойцов прошел сквозь двухтысячное войско, как раскаленный нож проходит сквозь масло. Сегодня многие позабыли, что в той безумной атаке полегли все, кто доверил ему свою жизнь, зато каждый запомнил, благодаря кому удалось одержать победу. А еще ярче жители баронства помнили сожженные деревни, вытоптанные поля, угнанный и забитый скот, рабское ярмо на шее и хлесткие удары погонщиков, помнили нехотя, с тлеющей в глубине души ненавистью к своим обидчикам. Не забывали и того, благодаря кому вернулись домой живыми, и застали там не черное пятно выжженной разоренной земли, а свежесрубленную избу, закупленные для каждого скотину и зерно. Барон Анст не дал этого забыть никому…
Он считал себя вправе повелевать и посылать людей на смерть, и все время находились те, кто безоговорочно ему подчинялся. И все больше и больше людей в баронстве были готовы следовать за ним хоть в сам ад только за то, что он в столь короткий срок успел сделать для этих земель. А еще пресловутому эльфу было плевать на все условности и любые запреты. В памяти инквизитора еще свежи те минуты, когда этот сумасшедший крыл его матом перед пентаграммой призыва и швырялся оторванными конечностями демона, с просьбой этого демона уничтожить. И это, мать вашу, в инквизитора светлой богини! Демон бы подрал этого эльфа, наверное, сам бог обмана вкладывает идеи в его дубовую голову и слова в уста, обволакивающие словно сладкий мед. Светлые боги, да я до сих пор не могу понять, как он, передавая половину прибыли от продажи ингредиентов храму, умудрился заработать больше, чем отдал! Турус глубоко вздохнул, старясь успокоиться и прийти в состояние равновесия после внезапно нахлынувших воспоминаний, и перевел взгляд на остальных собравшихся.
Напротив расположился старший общины гномов, насчитывающей порядка пятидесяти мастеров, руководящих работами в шахтах рудников, на прокладке новых дорог, укреплении стен и постройке пограничных фортов. Он точно также думал о чем-то своем, нервно накручивая густую бороду на указательный палец. Это был самый старый и вместе с тем самый опытный гном по имени Рогмир. Где-то с год назад его во главе торгового каравана занесло в пограничье, где, как он слышал, баронский титул получил первородный. Неслыханное дело, еще ни разу за всю известную историю дворянином в человеческих землях не становился чистокровный эльф, так что помимо основных забот Рогмир регулярно посылал почтовых голубей подгорному трону, рассказывая обо всем необычном, что сумел заметить в баронстве, посылал с пугающей самого себя регулярностью.
Да-да, Рогмир был соглядатаем подгорного трона, и далеко не факт, что такой соглядатай здесь был один, в конце концов, люди не менее любопытны, чем гномы. Но самое странное, что эльфу на это было плевать, он занимался делами баронства и мгновенно затыкал глотку каждому, кто говорил слово против. Так что старина Рогмир предпочитал лишний раз не действовать ему на нервы и с крайней осторожностью относился к секретам барона. У Анста был крутой нрав, и на своей шкуре это испытали многие.
Далее расположилась молодая застенчивая женщина по имени Сатина и вместе с тем достаточно сильный адепт разума, почти готовый сдать испытание на титул мастера, внимательно разглядывающая всех собравшихся. В ее обязанности как раз входило присутствовать на подобных собраниях, где обсуждались проблемы майората, и следить, чтобы ни одна тайна ее нанимателя не просочилась наружу. Но из-за амулетов ментальной защиты, в основном все сводилось к наблюдению за лицами, и какой в этом толк, она не имела ни малейшего понятия, но нужно же было хоть чем-то заниматься и оправдывать жалование? К тому же такова была просьба ее нанимателя.
