2 ноября, Сирия
Серый от пыли внедорожник «Ниссан» миновал рощу и медленно продвигался по разбитой дороге. Впереди, в низине, окруженной холмами, проявились очертания небольшого поселка.
Человек лет пятидесяти, расположившийся на переднем пассажирском сиденье, проговорил:
– Дожили!.. В Эр-Ракке мы уже не можем чувствовать себя спокойно, на встречу выезжаем в соседнее селение.
– А все из-за русских. Как появились они в Сирии, так спокойствию пришел конец. Это не американцы, которые не наносили вреда и лишь имитировали борьбу с нами. Им больше нужна смена режима в Дамаске, а значит, требуемся и мы. Русские же… да что там говорить, вы, господин, гораздо лучше меня знаете их намерения, – заявил водитель и телохранитель Каплан Саглам.
Мужчину, сидевшего рядом с ним, звали Дениз Элмаз. Он был эмиссаром турецкой компании, занимавшейся закупкой у боевиков ИГИЛ дешевой сирийской нефти.
– Ты прав, Каплан. Проклятые русские спутали все наши планы, – заметил этот важный человек.
Каплан Саглам вздохнул:
– Воистину так, господин. Совсем недавно мы без проблем приезжали в любой район этой страны, ничего не опасались. Сейчас же каждая поездка – смертельный риск. Авиация русских повсюду наносит удары, атакует днем и ночью. Каждый день нам становится все хуже. Теперь эти неверные используют не только стратегические бомбардировщики, но и крылатые ракеты, летящие с моря. От них не спасает ничего.
Внедорожник резко вильнул в сторону. В последний момент Саглам заметил небольшую воронку, в которой мог бы оставить переднюю подвеску.
При этом маневре Элмаз крепко приложился боком к дверце и выкрикнул:
– Шайтан! Ты чего вытворяешь, Каплан? Я едва лоб не разбил от такого вот твоего вождения.
– Простите, господин. Кругом воронки. Хорошо, что я заметил.
– Да, то, что заметил, хорошо, а то, что гонишь непонятно зачем, плохо. Сбавь скорость.
– Да мы и так едем чуть быстрее сорока километров в час. Значит, и здесь русские бомбят?
– Они везде бомбят. А ты… – Элмаз не договорил.
В 17.23 издал сигнал вызова сотовый телефон. Мобильная связь в провинции Ракка работала устойчиво. Впрочем, она была такой практически по всей стране, и это несмотря на войну.
– Да, – кратко ответил Элмаз.
Сквозь какой-то гул, треск, отдельные возгласы пробился голос одного из помощников турецкого эмиссара:
– Это Чаглар.
– Что за шум там у тебя?
– Господин, беда. Русские бомбардировщики только что уничтожили нашу колонну с топливозаправщиками у Джарава. Сгорели все восемьдесят машин, погибло около ста человек. Колонны больше нет. Нефть разлилась по стоянке, стекла в овраг. Она горит. Здесь сущий ад, господин Элмаз!
– Черт бы вас всех побрал! Я же приказывал не держать цистерны кучей, рассредоточить их по долине, – вскричал турецкий эмиссар. – Было такое?
– Да, господин, но уже шестой час, а начало движения было назначено на шесть двадцать. Получив приказ, я рассредоточил машины так, как вы велели, по десять штук, а перед самым авиаударом вновь собрал все на стоянке, дабы начать выстраивать колонну. На это ушло бы не меньше часа.
– Ну и как, выстроил? – с металлическими нотками в голосе спросил Элмаз.
– Я ни в чем не виноват.
Важный господин вновь взорвался:
– А кто? Неужели я? Из-за тебя, шакал, мы потеряли восемьсот тонн нефти. Но это ладно. Можно еще накачать. Про людей не говорю, их набрать не трудно, они ждут в Мараткале. А вот где взять столько топливозаправщиков? Они денег стоят.
– Мне нечего ответить на этот вопрос, господин.
– Тогда лучше будет для всех, если вместе с разбитым караваном исчезнешь и ты. Ступай к горящей колонне и застрелись. По крайней мере сдохнешь сразу. Не решишься, берегись! Я сотворю с тобой и со всей твоей семьей то, что мастерски делают наши друзья, – порежу вас на куски. – Элмаз отключил телефон.
Во время переговоров водитель остановил внедорожник.
Турок взглянул на Саглама:
– Чего встал?
– Я думал, так будет лучше. Уж очень вы разгневались.
– Один идиот тоже кое-что посчитал за лучшее.
– Слышал. Но, господин, Чаглар действительно не виноват.
