Берендеев Кирилл
Ангел, собирающий автографы
Она рассматривала меня уже вторую остановку. Этот настойчивый неотрывный взгляд темных широко расставленных глаз не давал мне ни минуты покоя. Чтобы избежать его, я читал затверженную наизусть рекламу на стенах, изучал пол, собственные ботинки и сложенные на коленях руки, снова ботинки, пол, сапожки на высоком каблуке, заправленные в них узкие черные брюки, распахнутую китайскую пуховку зеленого цвета с надписью "North pole", под которой виднелся серый вязаный свитер, ворот, завернутый на горле, тонкие, ярко накрашенные губы, узкий нос с наколотым над левой ноздрей золотистым цветочком - и снова этот пронзительный взгляд. Я в который раз принимался разглядывать объявления, пол, спокойно лежащие на коленях руки, большие пальцы которых были опоясаны двумя тонкими серебряными колечками, точно такие же, но в единственном экземпляре, были и на мизинцах. Взгляд тянул меня неумолимо, но смотреть в эти темные испытующие глаза я не мог совершенно.
На вид ей было не больше пятнадцати-шестнадцати. Тонкая легкая девчушка с нежным лицом, губы сами собой складываются в едва уловимую улыбку. Рядом с ней, прижатая к левому боку, стояла сумочка черной кожи с золотой Медузой Горгоной на пряжке, наверное, все же подделка под знаменитый дом. Девушка изредка поправляла прядь густых черных волос, ниспадавших на лицо, отбрасывала назад, на коротко стриженый затылок; через пару минут та же операция повторялась. Каждый раз, когда девчушка прикасалась к волосам, рукав пуховки соскальзывал, обнажая тонкую кисть, выступающую шишечку кости на тыльной стороне запястья и опоясывающий его золотой браслет. Этот ее жест, открывающий на мгновение острое ушко и сережку в виде колечка с прицепленным к нему равносторонним крестиком, укалывал меня холодной иголкой в сердце. В нем, как и в самой девчушке, не было и намека на томный шарм юной женщины, играющей свою изысканную роль, нет, что-то обыденно простое и в тоже время столь интимное, что никому иному и не дано будет это увидеть, только мне, сидящему напротив нее, в полупустом вагоне. Рядом с нами никого не было, и розовую раковину ее ушка видел лишь я один. В те короткие мгновения, когда осмеливался поднять глаза и встретиться с ней взглядом.
Красивой она не была. Наверное, слишком широко расставленные большущие карие глаза, опушенные бахромой ресниц и при этом тонкие бледные невыразительные губы, сложившиеся в едва заметную улыбку, не позволяли мне назвать ее про себя даже симпатичной; слишком уж непривычным было ее лицо. К ней подходило иное определение - стильная; разумеется, в своем кругу таких же, как и она, подростков, предпочитающих именно это направление в моде, поведении, культуре общения, хоте о последнем я не мог сказать ничего: девушка не вымолвила и половины слова с того момента, как столкнулась со мной на платформе станции метро "Баррикадная" и села напротив и принялась разглядывать меня.
Я не представлял, куда она направляется, и будет ли смотреть на меня так до самой "Сходненской", где я выходил. Или выйдет со мной.
И хотел бы я знать, что она выискала во мне такого, отчего не может никак оторвать испытующего взгляда. Еще на станции я оглядел себя, насколько возможно, но никакой неряшливости в одежде не обнаружил. Вроде все на месте.
Может, она все же скажет? Или мне стоит выйти на следующей, "Полежаевской" раз уж "Беговую" я пропустил, собираясь но, так и не успев выйти в самый последний момент, когда усталый голос предупреждает пассажиров: "осторожно, двери закрываются". А если успеет выйти за мной, спросить уже на платформе, что ей от меня надо.
Однако, девушка опередила мои намерения, точно по лицу прочитав выстроившиеся в голове планы. Едва поезд унесся в тоннель, и свет станции погас, она быстро оглянулась и одним шагом преодолев разделяющее нас расстояние, подсела ко мне. Я почувствовал запах духов, коими девчушка без зазрения совести злоупотребляла. Повернувшись ко мне, девушка тихо, я едва расслышал, спросила:
- Простите, вы случайно не Марк Павловский?.. Марк Анатольевич, поправилась она.