Агент Омега-корпуса

ТИМУР ГЕОРГИЕВИЧ СВИРИДОВ родился в 1957 году, офицер запаса, журналист-международник, член профкома литераторов, печатается с 1975 года, автор рассказов и очерков, опубликованных в центральной печати. Участник I и II Всесоюзных семинаров писателей-фантастов и VIII Всесоюзного совещания молодых писателей.

Т. Свиридов — автор повести «Спасатель» («Искатель», № 6, 1984), повести «Конец охотничьего сезона» («Уральский следопыт», № 9, 1985), повесть вышла на английском языке в сборнике издательства «Радуга» в 1989 году.

Рукопись романа «Агент Омега-корпуса» получила одобрение на II Всесоюзном семинаре писателей-фантастов и на VIII Всесоюзном совещании молодых писателей. Роман опубликован в сокращении в журнале «Урал» № 2–4 в 1987 году под названием «Лабиринт».

Виктор Лылов задумчиво стоял, прислонившись плечом к стене. Вот уже вторые сутки он не покидал своего просторного кабинета. Мысленно Виктор не раз проклинал работу, заставлявшую почти безвылазно находиться в этой стальной конуре без окон, в то время как душа его Жаждала иного бархатистой зелени лугов, холодной быстрой воды рек, таинственного полумрака прохладных чащ родной Земли. Но судьбу эту он выбрал сам, выбрал потому, что человечеству по-прежнему нужны люди, способные на риск и самопожертвование.

Каждый раз под утро, если удавалось прилечь, ему снился один и тот же сон. Он пробегал полусгнившие деревянные ворота, за которыми начинался полный таинственной жизни лес. Каждый раз была весна, и между шершавыми влажными стволами старых деревьев, на покрытой ворохом коричневых старых листьев земле тут и там поднимали к небу нежные лепестки маленькие лесные цветы. А он бежал все дальше и дальше, не чувствуя усталости, забот, груза прошлого. Здесь он был дома…

Сон кончался всегда одинаково: он просыпался, и снова вокруг были металлические стены станции 001, принадлежавшей КВС — Комитету Взаимодействия Содружества.

Виктор Лылов был начальником особого операционного отдела Внутреннего Бюро КВС. Иначе говоря, руководил знаменитым Омега-корпусом. Сорокалетний и энергичный, скупой на слова, он слыл редкой одаренности организатором в своей области. Умел предельно быстро усваивать и перерабатывать основной массив информации по очередному делу, точно наметить план предстоящей операции и конкретных людей, способных эту операцию выполнить.

Лылов не любил лишних предметов, и потому обстановка в его кабинете была спартански проста: только два длинных стола с креслами. Столы, кресла, стены — все было глубокого бархатисто-черного цвета. Но, словно дань щемящим снам, кругом стояли причудливые, тоже черные, вазы, в которых всегда были живые цветы.

Свободное время, если таковое находилось, он посвящал этим растениям, долго и старательно подбирая букеты, срезая лишние листья, расставляя цветы так, что даже самые простые одуванчики начинали выглядеть фантастическим чудом. Многие считали его чудаком, лиловокожие лиогяне скептически пожимали плечами, невозмутимые и холодные уроженцы Ариестры чуть поднимали брови, и только во взгляде сициан всегда читалось понимание.

Он стоял у стены и смотрел на удивительно выносливый сицианский букет. Сициане знали толк в этом деле. В мире, более древнем, чем Земля, умели ценить красоту природы. Может быть, поэтому они так и не вышли в большой космос? Может быть, именно нежелание жить в стесненных условиях металлических коробов астростанций заставило их отказаться от освоения Пространства и отдать пальму первенства в объединении звездных рас людям Земли?

И не потому ли стал тревожным местом Правый рукав Сфинкса?

Лылов прошел к рабочему столу, сел в кресло. До визита к шефу оставался почти час. Виктор хотел немного расслабиться, сбить напряжение, но мысли против воли крутились вокруг странных обстоятельств «дела Сфинкса».

Связавшись с центральным информкомпом станции, он вызвал запись с «легендой Боржа»: он уже почти верил в то, что она имеет отношение к «делу Сфинкса».

Большой двухметровый экран ожил, на нем появились очертания небольшой каюты, какие бывают на станции старого образца: отделка под дерево, кресла стоят по периметру стен, а круглый стол — точно в центре помещения. Пятеро человек — трое лиогян, мрачного вида ариестрянин и юноша-джозлусианец замерли в неудобных позах. По экрану проскочила надпись: