Африканский сон
Африка. Желтая саванна. Руины древнего храма. Две пятиметровые каменные колонны с большими гладкими нишами. В них лежат черные, размером с локоть, статуэтки людей – долговязые с тонкими извивающимися в диком танце конечностями. У них бесформенные лица, а у некоторых вовсе нет голов.
Я рассматриваю эти причудливые фигурки, а вокруг ходит старая толстая африканка в разноцветной одежде с застывшим неприветливым лицом – слышу, как она недовольно бурчит, будто я роюсь в ее бельевой корзине. Чуть поодаль – молодой парень, тоже полный, но в отличие от женщины очень высокий, возится с плетеными корзинами.
Вечереет.
- Извините, пожалуйста, - говорю на ломанном английском, - где ближайший город, мне нужно переночевать?
- Город! Город – пол дня езды на машине! – махает руками на север старуха и кричит, будто я глухой. – Далеко очень! Оставайтесь у нас – десять долларов! И увидите древний ритуал! Праздник сегодня!
Я соглашаюсь.
Парень бросает свои корзины и машет мне, приглашая в дом – темную лачугу, слепленную из глины вперемешку с соломой. Пригибаюсь под низким потолком и захожу в почти пустую серую комнату – посередине круглая печь. На ней стоит большой чугунный котел с кипящей мутной водой.
Краем глаза замечаю огромный тесак в руках идущего сзади мужчины. Свист – падаю на пол, комната переворачивается, делая несколько оборотов. «Что за черт! Что вы творите!?» - хочу кричать, но рот словно забит кашей – соленой, липкой. Тьма плавно поглощает сознание. Боли нет, только неудобство от стянувшей шею тонкой прочной нити.
Постепенно чернота проясняется – сквозь темно-коричневую пелену проступают размытые образы комнаты. Я стою там же. Ноги и все тело словно из ваты. Стены плывут. Меня подхватывают сильные руки. Трясут. Чувствую на шее что-то холодное и тяжелое. Старуха, совсем не поменявшись в лице, машет руками, словно пытается взлететь и что-то говорит – вижу, как шевелятся ее губы, но слышу лишь невнятное бульканье. И тут я замечаю круглый предмет на полу. Его раньше не было. Женщина и парень громко бормочут непонятные слова – теперь уже отчетливо слышу их, но не понимаю. Мужчина берет меня под руку и ведет в комнату, а старуха нагибается и поднимает круглый предмет – мою голову!.. Смотрю то на африканку, то на свою отрубленную черепушку. Кажется, что надо паниковать, кричать, возмущаться и я паникую, беззвучно кричу и возмущаюсь, но как-то вяло – наигранно, чувствуя причины, но в тоже время, понимая безысходность происшедшего. Затихаю, так и не начав скандал и спокойно смотрю, как женщина небрежно бросает голову в котел! «Вдруг, это не моя!?» - руки взлетают вверх в попытке убедиться и натыкаются на круглый холодный камень вместо головы. Окончательно убедившись, пытаюсь спросить: «Вы что, есть ее будете?» - но не знаю как.
- Да... И ты будешь... - отвечает старуха, помешивая кривой палкой в котле.
Отвращение подкатывает к горлу – желудок сжимается и просится показать свою неспособность принять такую пищу. Представляю себе разваренную облезлую голову с выпученными белыми глазами на распухшем лице. Пролетает неуместная мысль: «Есть-то там особо нечего».
Четкость зрения восстанавливается. Старуха впервые довольно улыбается – вижу ее крепкие лошадиные зубы.
- Ну вот. Начинаешь учиться, - одобрительно кивает она.
- Что? - спрашиваю я беззвучно.
- Готово, - старуха показывает в сторону котла.
У меня новый приступ тошноты.
- Ну?.. Ты понял, как это делать?
- Что? - спрашиваю я, и тут до меня доходит, что все, о чем я подумаю - тут же происходит!
Мгновенно дом разлетается мелкими щепками. Боковым зрением вижу, как хрипит и корчится в судорогах черный парень с широким ножом в горле. Он обеими руками держится за рукоятку и раз за разом вонзает лезвие себе в шею, до тех пор, пока не заваливается на пол. Ноги дергаются, голова неестественно вывернулась, вывалив красный язык – вокруг медленно разрастается бордовый ореол.
Старуха вся дрожит, вцепившись шипящими пухлыми пальцами в котел. Она сует голову в кипящий бульон и стоит так, пока не сползает. Огонь перекидывается на ее разноцветное платье, но ей уже все равно.
