А. Б. Зубов. История религий. Книга первая: Доисторические и внеисторические религии. — М.: Планета детей, 1997.
Всякая религия — неразрешимая задача для ума, задача причастия духу, который не вмещается в букву предания. Об этом сказано много раз — от апостола Павла до святого нашего века Силуана: «То, что написано Святым Духом, может быть прочитано только Святым Духом». Тем более трудно прочесть то, что и не написано, а оставило таинственные знаки на камнях и костях. История доисторических религий писалась каждым ученым по-своему. Книга Андрея Зубова — одна из первых в нашей стране серьезных попыток отбросить ложные конструкции, основанные на невысказанных, но подразумеваемых тезисах: 1) никаких зачатков религиозного чувства у животных не было; 2) не было этого чувства и у первых людей; 3) никаких духов на самом деле нет; 4) представления о мире духов сложились в результате ряда ошибок неразвитого ума (или в истерическом состоянии, или вследствие галлюцинаций). А. Зубов убедительно показывает, что известные нам религии внеисторических (бесписьменных) племен не сводятся ни к ошибкам, ни к болезненным состояниям сознания, и нет основания предполагать это в древнем и новом каменном веке.
Невозможно доказать (но невозможно и опровергнуть), что на самых ранних ступенях сапиентизации возникало чувство тайны, которую «изречь невозможно, а уразуметь еще более невозможно». Неандерталец не был так красноречив, как Григорий Богослов (который цитируется на с. 120), он не мог бы говорить о «таинственном прикосновении мирам иным» (Достоевский), но он чувствовал трепет тайны, быть может, больше, чем наши современники. Немного забегая вперед, скажу, что книга дает ряд примеров превосходства примитивной целостности над изощренностью, грозящей развалом и хаосом. Увы! развитие это история потерь, а не только приобретений; и духовному богатству пещерных живописцев, а потом создателей циклопических каменных сооружений можно позавидовать. Автор несколько раз подчеркивает огромную духовную энергию создателей, первооткрывателей новых форм религиозной жизни.
Смелость воображения иногда подводит Андрея Зубова и заставляет угадывать в нижнем палеолите черты религии, сложившейся, скорее всего, значительно позже. Но он не слишком злоупотребляет догадками. Пафос книги скорее в открытых вопросах, в указаниях на повороты предыстории, не объяснимые ни из развития материальной культуры (из которой еще недавно все так прекрасно выводилось), ни из других причин.
Такие необъяснимые повороты были и в период, от которого остались многочисленные письменные свидетельства. Никто не может объяснить, почему философия не родилась раньше (или позже). Почему демократические города Средиземноморья, кастовая Индия и воюющие обломки империи Чжоу одновременно стали создавать философские концепции? Я натолкнулся на этот вопрос, держу его в уме десятки лет и нашел только признание Ясперса, что наука либо молчит о начале «осевого» времени, либо высказывает явно слабые и недостаточные суждения. Книга А. Зубова позволяет увидеть целую цепь подобных внезапных поворотов. Можно их просто оставить необъяснимыми. Можно предположить ряд каких-то волн космических? или идущих из Целостности Вечности? волн, воспринятых людьми в меру своего понимания, большею частью вкривь и вкось — и все же воспринятых. Мы никогда не сможем достоверно узнать, что заставило обитателей Европы, за несколько тысяч лет до Египта, громоздить каменные глыбы. Какие понятия сложились в головах, руководивших постройками? Мы можем только догадываться, почему люди, еще до перехода к земледелию, начали оседлую жизнь; почему живопись верхнего палеолита сменил геометрический орнамент. Видимо, какие-то озарения были и оказывали влияние на сотни и тысячи лет. А потом их сменяли другие проблески внутреннего света и другие идеи.
Хочется спорить только с одной теорией, которую я считаю издержкою полемики. Критикуя ученых, без оговорок переносивших уродливые обычаи современных племен в палеолит, А. Зубов резко сужает возможность пользоваться данными этнографии. Он убежден, что современные бесписьменные народы сделали шаг назад сравнительно с кроманьонцами. Они перестали чувствовать высшую духовную волю, отдались духам стихий; колдовство вытеснило у них благоговение и веру, и это вырождение привело к людоедству, человеческим жертвоприношениям и общему нравственному упадку, а потому и к отсталости. Я не думаю, что все племена подходят под этот шаблон.
