Он открыл глаза, и первое что увидел — небо. Бесконечное, голубое небо.
Вслед затем, он ощутил ласковое касание тёплого ветерка к своему лицу. Ощутил холод земли, на которой лежал. И только потом к нему пришли звуки окружающего мира.
Далеко-далеко отсюда, где-то там, вообще непонятно где, кто-то закричал. Истошно, громко, страшно, словно кричавший, сейчас умирал в жутких муках.
Умирал он недолго. Вопль оборвался почти сразу, а спустя секунду, с той же стороны, пришёл яростный победный рёв — очень скоро, там кого-то будет есть. Возможно, даже целиком и вместе с тапками…
С другой стороны громыхнула короткая очередь, и снова стало очень тихо. Только в траве стрекочет кто-то. Наверное, кузнечик там или сверчок какой… их, кажется, можно есть — если они пришли из мест, не заражённых радиацией. А таких мест тут достаточно много. Повсюду они встречаются… а откуда взялись? Хм, кажется, всегда были, сколько он себя помнит, они были…
Кхм… а ведь он не так уж и долго себя помнит.
И кстати — он вообще кто?
— И кто же я? — Сказал он вслух, обращаясь к небесам.
Но ответа нет. Он не помнит своего имени.
Сильная, мускулистая рука поднялась к лицу. У него тонкие пальцы, кожа коих давно огрубела так, что можно спокойно согнуть порванный стальной трос — боли не ощутит. У него словно бы перчатки на руках, перчатки из собственной огрубевшей кожи.
Он протянул руку высоко над головой, к небу, медленно пошевелил пальцами.
— И кто же я? — Повторил он чуть громче.
Сейчас ответ к нему пришёл. Но не из памяти.
Удивлённо крякнув, он сел и стал смотреть на внутреннюю сторону запястья. Там, от запястья к локтю, по коже тянется хорошо различимая татуировка. Это не рисунок — это надпись.
— СОВНИК ОРЁЛ. — Медленно прочитал он по слогам. Опустил руку и долго смотрел на горизонт. Там, от ветра, колышется море зелёной травы и при этом там так пусто…
Ну, не совсем, вот там, дальше, холмы какие-то торчат и всё, больше ничего нет.
— Совник? Орёл? Или всё вместе? — Пробормотал он задумчиво. — Наверное, это мои имя и фамилия. Хм. Странные у меня и имя и фамилия…
Помолчал немного, любуясь безмятежным горизонтом.
И зачем же он вытатуировал своё имя на руке? Знал, что может потерять память?
Пожалуй, это не особо важно. Важнее узнать насколько сильно он лишился памяти.
— Я родился… где? — В голове только шум ветра — он не знает где. — Может быть… когда? — Тот же тихий гул. — А что я тут делаю? И где это «тут» находится?
Ответ аналогичен первым двум — он понятия не имеет, где находится и зачем.
Минут пять сидел без движения, пытаясь вспомнить хоть что-то — бесполезно. Память девственно пуста. До сего момента, в ней нет абсолютно ничего. И самое первое воспоминание — вот это голубое небо… однако, при этом, он прекрасно помнил кое-какие другие вещи.
О чём и узнал тут же — сам не заметил, как рука потянулась к лежавшему рядом автомату. Он взял его двумя руками, проверил обойму, прицел, передёрнул затвор, проверяя ручной механизм перезарядки казённой части, после чего закрыл коробку, переведя затворную часть обратно в автоматический режим. Поднял патрон с земли, выброшенный из патронника движением затвора и положил в карман. Всё было сделано полностью автоматически, привычными движениями. Он делал это уже не раз и не два и даже не десять. Мог бы и с закрытыми глазами, да одной рукой…
Он хмыкнул и снова замер без движения, теперь пристально разглядывая автомат — он помнил о нём практически всё. Как разобрать, собрать обратно, как починить, какие детали чаще выходят из строя, знал характеристики оружия от веса, до дальности прицельной стрельбы и число обвесов, которые это оружие могло на себя принять.
Но он понятия не имел, откуда у него этот автомат и сколько к нему осталось патронов. А в этом, ему поможет… да, он протянул руку и взял худой рюкзачок. Ещё не открыв его, вспомнил, что там лежит и в каком количестве. Открыл и вытряхнул все вещи себе на колени. Так и есть, всё в точности так, как говорит ему, его медленно возвращающаяся память.
Радует, что она всё-таки возвращается… но почему так странно и куда она вообще делась?
