Пятнадцатилетний капитан

Второго февраля 1873 года шкуна-бриг[1] «Пилигрим» находилась под 43°57′ южной широты и 165°19′ западной долготы (от Гринвича). Это четырехсоттонное судно было снаряжено в Сан-Франциско для охоты на китов в южных морях.

«Пилигрим» принадлежал богатому калифорнийскому судовладельцу Джемсу Уэлдону; командовал судном в продолжение многих лет капитан Гуль.

Джемс Уэлдон ежегодно отправлял целую флотилию судов далеко за Берингов пролив — в северные моря, к Тасмании и к мысу Горн — в южные моря. Маленький «Пилигрим» считался одним из лучших кораблей флотилии. Ход у него был отличный. Усовершенствованная оснастка позволяла ему с небольшой командой доходить до самой границы сплошных льдов Южного Ледовитого океана.

Капитан Гуль отлично умел водить корабль среди пловучих льдов, которые в южном полушарии летом достигают Более низких широт, чем в северных морях. Нередко можно встретить лед возле мыса Доброй Надежды и Новой Зеландии. Правда, это только небольшие айсберги, размытые теплой водой, и бо́льшая часть их быстро тает в Атлантическом или Тихом океанах.

На «Пилигриме» под началом капитана Гуля, одного из лучших моряков и гарпунщиков южной флотилии, находилось пять опытных матросов и один новичок. Этого было недостаточно: охота на китов требует многочисленного экипажа для обслуживания шлюпок и разделки добытых туш. Но Джемс Уэлдон, как и многие другие судовладельцы, считал выгодным вербовать в Сан-Франциско лишь ту часть судовой команды, которая непосредственно занята управлением кораблем.

В Новой Зеландии среди местных жителей и дезертиров всех национальностей не было недостатка в искусных гарпунщиках и матросах, готовых наняться на один сезон. По окончании кампании они получали расчет и на берегу дожидались следующего года, когда их услуги снова могли понадобиться китоловным судам. Это позволяло судовладельцам экономить немалые суммы на жалованье команды и увеличивать доходность промысла.

Именно так поступил Джемс Уэлдон, снаряжая в плавание «Пилигрима».

Шкуна-бриг только что закончила китобойную кампанию на границе южного Полярного круга, но в ее трюмах оставалось еще Много места для китового уса и немало бочек, не заполненных ворванью. Уже в то время китовый промысел был нелегким делом. Киты стали большой редкостью: сказывались результаты их беспощадного истребления. Настоящие киты начали вымирать, и охотникам приходилось промышлять полосатиков[2], охота на которых представляет немалую опасность.

«Пилигриму» не повезло в этом году. В начале января, в самый разгар австралийского лета[3] и, следовательно, задолго до конца промыслового сезона, капитану Гулю пришлось покинуть место охоты. Нанятые матросы отлынивали от работы, и капитан Гуль вынужден был расстаться с ними.

«Пилигрим» взял курс на северо-запад и 15 января прибыл в порт Окленд на восточном побережье неверного острова Новой Зеландии. Здесь капитан ссадил китобоев, нанятых на сезон.

Постоянная команда «Пилигрима» была очень недовольна: шкуна-бриг недобрала по меньшей мере двухсот бочек ворвани. Никогда еще результаты промысла не были столь плачевны.

Больше всех недоволен был капитан Гуль. Его самолюбие прославленного китобоя было глубоко уязвлено неудачей, он проклинал лодырей и тунеядцев, которые сорвали промысел.

Напрасно пытался он завербовать в Окленде новый экипаж: моряки были уже заняты на других китобойных судах. Пришлось, таким образом, отказаться от мысли дополна нагрузить «Пилигрим». Капитан Гуль собрался уже уйти из Окленда, когда к нему обратились с просьбой принять на борт пассажиров. Отказать он не мог.

Миссис Уэлдон, жена владельца «Пилигрима», ее маленький сын Джек, которому недавно исполнилось пять пет, и ее двоюродный брат Бенедикт находились в это время в Окленде. Они приехали сюда с Джемсом Уэлдоном, который изредка посещал Новую Зеландию по торговым делам, и предполагали вместе с ним вернуться в Сан-Франциско. Но перед самым отъездом маленький Джек серьезно занемог. Джемса Уэлдона призывали в Америку неотложные дела. Он уехал, оставив жену, заболевшего ребенка и кузена Бенедикта в Окленде.